Хтонь в пальто

Они с Санной сидят на крыше, пока не начинают стучать зубами, а потом отправляются искать кафе: во-первых, надо согреться, а во-вторых, хорошо бы записать в блокнот те пять историй, что рассказали ветры. Память Лину никогда не подводит, а вот голова — увы: боль в два счета расправится со словами, ни единой буковки не оставит. Как ни пытайся вспомнить — ничего не выйдет.

Едва сделав заказ, Лина утыкается в блокнот и совершенно упускает момент, когда приносят ее какао. Спасибо, что Санна касается плеча:

— Пей давай, у тебя губы синющие!

Сама она греет руки о большую чашку имбирного чая, а в глазах у нее влюбленные искры. Лина знает: ей нравится наблюдать, как слова на страницах, пока черновые, готовятся вот-вот сложиться в сказку. Это молчаливое восхищение — лучшая поддержка.

Когда блокнот возвращается в сумку, а Лина расслабляется на стуле, Санна спрашивает:

— А ты никогда не хотела научить своих детей тоже сплетать сказки?

— А я учу, — улыбается Лина. — Или ты думаешь, мы просто вяжем шарфы и ажурные салфетки? За каждой петелькой — слово, за каждым рядом — предложение; они пока не осознают, что, пыхтя над спицами или крючком, создают сказку, но очень скоро поймут. И тогда… — Она вздыхает: — Кто-то испугается и никогда не вернется к вязанию. А кто-то начнет бегать на кружок в два раза чаще и создаст столько сказок, что… Ну, например, наш Дом творчества превратится в летучий корабль, и мы улетим в какую-нибудь волшебную страну!

Обе смеются, и Лина продолжает:

— Потом ребенок поймет, что дело не в вязании, а в нем самом, и, возможно, перейдет на другие инструменты: возьмется за кисти и карандаши, откроет блокнот, сядет за компьютер… Сказки можно создавать тысячью способов. Но мой опыт показывает, что с вязания начинать проще всего.

— Сегодня же куплю спицы, — кивает Санна, и пускай лицо у нее серьезное, видно по глазам, что она шутит. Сама признавалась: когда работаешь с хтонями, у тебя каждый день — сказка.

До Нового года полтора месяца, на улицах почти нет снега, но в этом кафе уже повесили гирлянды из звездочек и поставили маленькую елку.

«Молодцы они, — думает Лина, — создают себе сказку как умеют, отхватывают свой кусочек волшебной жизни». И, вдохновленная, предлагает Санне:

— Хочешь, расскажу одну историю, которую нашептал ветер? Правда, я перевела ее кое-как…

— Чтобы я — и отказалась? — фыркает Санна. Подпирает подбородок кулаком и замирает, вся внимание.

А Лина, начав рассказ, вдруг понимает, что от головной боли не осталось даже крошечного репья. Как же хорошо, что они встретились.

Хтони нужна хтонь

«Здравствуйте, можно заказать хтонь?»

Такие простые слова — и так сложно их произнести! Где это видано, чтобы в агентство «Хтонь в пальто» обращалась собственно хтонь?

Однако ходят же парикмахеры в парикмахерскую, а психологи — к психологам. Если хтони нужна хтонь, почему она не может позвонить в агентство?

Диана отпивает холодный чай, наматывает ниточку пакетика на ручку кружки, барабанит пальцами по столу. Наконец берет телефон и… нет, не звонит — пишет.

«Привет. Побудешь моей хтонью в пальто? Очень нужно».

— Никогда не работала хтонью в пальто для друзей! — с порога заявляет Лия. — Пойдем скорее, не терпится попробовать.

По случаю выходного она примчалась немедленно, несмотря на уговоры назначить отдельный день: «Мне все равно заняться нечем, а так хоть польза будет!» Предупредила, что потащит гулять, а значит, и одеться надо потеплее: начало декабря — это не столько мороз, сколько пронзительный ветер прямо в лицо, в какую бы сторону ты ни повернул.

Поэтому Диана закутывается в любимое красное пальто, обматывается радужным шарфом, натягивает шапку и, проверив рукавицы в карманах, кивает:

— Я готова.

Как же муторно собираться на улицу зимой! Может, потому и нет никакого ощущения праздника; и чудеса, напуганные мрачным настроем, попрятались по дальним углам. Подскажет Лия, как их вернуть? Судя по энтузиазму, с которым она спускается по лестнице, план у нее уже есть.

— Извини, что я написала прямо тебе, а не через агентство, как положено…

— Да ладно! — отмахивается Лия. — Друзья на то и друзья, чтобы помогать. И кстати, денег ты не должна.

— Погоди, как это? — возражает Диана. Выйдя из подъезда, захлебывается ледяным воздухом, откашливается и, вытирая выступившие слезы, продолжает: — Ты тратишь время и силы, а я…

— А ты — моя подруга, вот и всё. Впрочем, — Лия на мгновение прикусывает губу, — если тебе так важно отплатить, с тебя чай-кофе и десерты в кафешках, где мы будем греться. Окей?

Ну вот, другое дело!

Зимой смеркается рано, и вдоль дороги уже горят фонари. Окна магазинов подмигивают разноцветными гирляндами, кое-где на подоконниках ютятся искусственные елочки, а люди тащат в пакетах шары и мишуру.

Какие все торопливые! Диана украдкой вздыхает: она хотела бы тоже украшать дом, а не мрачно сидеть в темном углу, но праздничного настроения как не было, так и нет.

Лия подхватывает ее под руку: