Хтонь в пальто

— Слушай, все хотел спросить… Почему тебя Лютым назвали?

Тихонько фыркнув, Лютый делает еще один осторожный глоток и предупреждает:

— Ты не представляешь, насколько это скучная история.

— Не представляю! — мотает головой Вик. — Расскажи, пожалуйста, чтобы я представил.

Если он хочет… Какой-то день воспоминаний сегодня получается.

— Я тогда учился в средней школе, и моим любимым словом было «лютый». «Люто нравится», «люто устал», «лютая сегодня домашка» и все такое. Ну вот друзья и прозвали Лютым. Я сначала обижался: я что, лютый зверь, хоть и хтонь? — а потом привык. Да и прозвище потеряло смысл, превратилось в интересное сочетание звуков, с которым мне понравилось себя ассоциировать. Так что школу я закончил больше Лютым, чем Максом, и дальше всем так и представлялся. Как видишь, ничего интересного. — Спохватившись, Лютый прибавляет с улыбкой: — Мама, узнав о прозвище, пошутила, что это потому, что я в феврале родился. Даже не поспоришь.

Вик улыбается в ответ, собирая ложкой остатки десерта:

— Мальчик-февраль… Забавно, что вы с Лией оба февральские, но такие разные.

— По ней-то видно, что она февраль, — фыркает Лютый. Осекается: лишнего не ляпнул? — но Вик кивает:

— А ты — скорее июль.

Необычное и, пожалуй, приятное сравнение — но в голове стучит дурацкая мысль, которую ни за что нельзя высказывать вслух: «Это потому, что со мной всегда тепло?» Зато руки больше не дрожат, и Лютый притворяется, что увлечен десертом и чаем.

Взгляд Вика скользит по макушке и плечам, но не царапает — гладит ладонью. И с такой прекрасной хтонью Лютый стесняется общаться! Дурак.

После кафе они отправляются дальше шататься по улицам и даже спустя час ничего себе не отмораживают. Наверное, холод решает не связываться с безумцами, желающими гулять, несмотря ни на что, и отступает. Правильно делает!

Ни маркеров, ни мелков у Лютого нет, поэтому он наблюдает за шныряющими вдоль домов духами. И не холодно им? Спросить бы, но все они прячутся, едва почувствовав чужой взгляд. До чего застенчивые!

Сложной дорогой с несколькими поворотами, дворами и перекрестками Вик выводит к кладбищу, нарочно или случайно — поди разбери. Лютый не поклонник темы смерти, но сегодня ему без разницы, где гулять. Поэтому он ходит вслед за Виком среди могил, усыпанных снегом, поглаживает надгробия кончиками пальцев и даже дышит легко-легко, не смея нарушить тишину.

Какое тут все… иное: прозрачное, ломкое и безвременное. Если бы не погода, Лютый бы с радостью задержался на пару часов, прислонившись вон к тому дереву у синей оградки, и безмолвно наблюдал. Но вдруг кусачий мороз возмутится беспечностью и отомстит?

Вик провожает до дома — не специально, просто так складываются пути. А когда Лютый снимает перчатку, чтобы вытащить ключи, — он ловит за руку и улыбается:

— Какой же ты глупый февральский мальчик. Устанешь таращиться из угла — приходи, помогу чем смогу.

Спрятавшись в подъезде, Лютый прикладывает ладони к горящим щекам. Неужели Вик запросто видит все душевные метания? Неужели догадывается, как Лютому сложно выбрать между желанием наблюдать издалека и желанием вдвоем бродить по городу? Ведь, что ни выбери, придется связать себя дурацкими формальностями: у коллег одни отношения, у друзей — другие, а у них с Виком — какие?..

Жаль, оторопел настолько, что не крикнул ему в ответ: «Я не знаю, что делать, мне так сложно и страшно!..»

Вот бы и правда сесть на кухне, налить чаю да и распутать в четыре руки внутренний клубок. Но что имел в виду Вик? Он собирается сожрать или, например, поговорить по душам?

«Глупый февральский мальчик…»

Выдохнув, Лютый поднимается на свой этаж. Однажды он решится — и придет.

Ключевой персонаж

— Здравствуйте, агентство «Хтонь в пальто», слушаю.

— Здравствуйте. Мне очень нужно поговорить о смерти с тем, кто знает о ней больше обычного человека. Не знаю, подойдут ли ваши хтони, но если да, то… Чем скорее, тем лучше.

— Да, наши хтони знают о смерти больше людей и всегда готовы об этом поговорить. Диктуйте адрес, доберемся так быстро, как сможем.

— Спасибо вам!

Когда смотришь на мир сквозь желтые очки, все вокруг заливает солнечный свет, исходящий будто из самого твоего сердца. Оно и неудивительно: разве можно быть ключевым персонажем этой истории, если не умеешь светить?

Гор усмехается: ключевой персонаж — это сильно сказано. Хотя если речь об агентстве «Хтонь в пальто», то здесь без него и правда не обошлось. В конце концов, это он был первой хтонью, пришедшей по чужому вызову; это он придумал цепляющее название; это он по всем бумагам является владельцем и собирается до самой смерти приглядывать за своим детищем. И если бы не внутренний свет, сумел бы завлечь других своей идеей, зажечь их сердца? То-то и оно.

Сегодня Гор сидит на северной точке: заменяет приболевшего Женю. Можно было бы дернуть кого-то с выходного, но зачем, если он запросто выйдет сам? К тому же всегда интересно узнать, с какими просьбами люди звонят сейчас. И когда в комнату заходит Маша, он выжидающе приподнимает брови:

— Итак, есть заказ?