Хуан Дьявол (ЛП)

Побежденная Янина уронила руки, словно охваченная болью, не имеющей названия, а колдунья медленно повернулась к глиняной печи, где кипел котелок, и застыла. Затем ее словно охватил лихорадочный озноб, и она подняла крышку кипящего котелка. Большими черными пальцами она делала странные знаки, поглощенная созерцанием спиралей дыма, затем накрыла его, и резко обернулась, спросила:

– Ты еще здесь? Уходи!

– Я не могу вот так уйти! Скажи, что ты видела в огне? Скажи!

– Кровь… Огонь… Руины… Слезы дома Д`Отремон, кровь на всех ступеньках ущелья. Столько же крови, когда убился хозяин дон Франсиско. А затем развалины… огонь. Я видела, как тонет дом Д`Отремон, и кипит море…

– Кýма, Кýма! Не может быть! Ты говоришь, чтобы напугать, поиздеваться надо мной! Ты видела не это! Не это! Кýма! Кýма!

Неподвижная, похолодевшая, с неподвижным взором, волшебница цвета эбонита казалась погруженной в грядущие ужасы, слетавшие с губ. Руки Янины трогали ее, окоченевшую, напрасно трясли, отчаянно пытались разбудить, и наконец, побежденные, оторвались от колдуньи с выражением суеверного страха. Не взглянув на Кýму, Янина попятилась к дверям хижины, прошла через порог спиной к дороге. Свежий воздух ночи хлестал по лицу, заставив ее очнуться. И тогда, объятая внезапным ужасом, она бросилась бежать к далекому свету дома.

Задыхаясь от ударов бьющегося сердца, все еще бледная и дрожащая от испуга, который вызвали в ней слова Кýмы, Янина оперлась о стену, тут Баутиста подошел к ней с выражением свирепого гнева:

– Где ты была? Откуда идешь?

– Я… я… – бормотала Янина. – Иду из… из ниоткуда. Я гуляла… гуляла…

– Не выдумывай, не лги! Тебя видели наверху. Видел сам хозяин Ренато. Он пришел рассказать об этом донье Софии. Ты хоть знаешь, как он ополчился против тебя? Хозяин взбешен, он просил тебя уволить! Что ты сделала хозяину? Что сказала?

– Я… я… О, дядя Баутиста! – умоляюще хныкала метиска.

– Я больше не разрешаю тебе звать меня так! Ты слишком хорошо знаешь, что я тебе помогал, когда сестра умоляла меня у смертного одра, что из-за жалости подобрала тебя. Но я не позволю тебе делать зло здесь. Если по твоей вине хозяйка поссорится со мной, я расскажу всему миру правду, что ты отбросы сточной канавы, и туда вернешься, если хозяйка тебя уволит. Завтра я накажу всех этих бандитов, которые были на празднике, и тебе же хуже, если не добьешься прощения доньи Софии.

– Делай, что хочешь! Меня не волнует! – отчаялась метиска, заливаясь слезами.

– Что значит, не волнует? Это мы еще посмотрим. Моя вина в том, что я обращался с тобой слишком хорошо, говорил, что ты моя племянница. Вытри слезы, иди к хозяйке и на коленях проси у ней прощения.

– У хозяйки Софии?

– И у другой, хозяйки Айме. Уверен, это она настроила мужа против тебя. Попроси у всех прощения, до того, как наступит завтра, или ты будешь иметь дело со мной.

Баутиста ушел твердым шагом. Несколько минут спустя Янина стояла неподвижно, погрузив лицо в ладони, задыхаясь от сотрясавших ее рыданий, пока жар щек не иссушил слезы. Тогда она медленно поднялась, как сомнамбула вошла в узкую спальню и дрожащей рукой открыла шкаф, встроенный в толстую стену, который служил комодом и аптечкой. Она вытащила оттуда грубый глиняный флакон. Это был отвратительный напиток, которая дала ей Кýма, лекарство, чтобы подавить мятежную волю Ренато. Волнуясь, она сжала его, а душа сражалась в ужасной битве.

– Он ненавидит меня. Ренато ненавидит меня, и ненавидит из-за нее. Проклятая…

Красноватая вспышка сверкнула в зрачках, высушив остатки слез, возвращая потерянные силы. Лицо снова озлобилось, исказилось от досады, снова забилось в тревожном ритме сердце, и зловеще она решила:

– Да, да, я сделаю то, что сказала Кýма!

6.

– Ай, сеньора, наконец!

– Что-то случилось? Обо мне спрашивали, Ана?

– Спрашивать, никто не спрашивал, но Баутиста сорок раз проходил здесь, подходил к дверям, приклеивал ухо, и опять уходил.

– Ладно, помолчи. Мне нужно подумать. Столько дел. Я не могу ошибиться, совершить глупость и сделать неверный шаг, потому что тогда пропала. Выйди осторожно. Пройдись по коридорам и скажи, где Ренато и что делает.

– Хозяин Ренато?

– Да. У меня будет последнее свидание с ним. Я хочу выстрелить последнюю пулю, сделать последнее усилие, чтобы все были счастливы. Если нет, то сделаю так, как приготовила, и да поможет мне дьявол, или пусть утонет со мной!

Послушавшись приказа Айме, которая велела следить, Ана тихо подошла к широкой галерее арок, которая вела в огромный особняк, и казалось, удлиняла каждую комнату в проветренной, деревенской и безыскусной пристройке. Она увидела Ренато с бутылкой коньяка в руке, дававшего последние указания покорному и услужливому Баутисте. Поняв положение, вечно напуганная Ана вернулась в спальню хозяйки и передала новости своих наблюдений:

– Сеньор Ренато один. Он допил последний глоточек в бутылке, я слышала, он приказал Баутисте приготовить ванную, одежду, коня, чтобы немедленно уехать.