Худловары

Я почему-то сразу представил в этой роли известного математика, сэра Роджера Пенроуза («Cлышь, мужик, а почему тебя интересует эффект квантовой гравитации в цитоскелете нейрона? У тебя была детская травма на почве квантовой гравитации? Может, лучше потанцуем?! Do you love me?!»)

Тем не менее, раз уж данный сэр начал со мной «мужикаться», я тоже назвал его в единственном числе. Вот тут-то Лука и взорвался окончательно – с криком «Мы с тобой на брудершафт не пили!» он высадил бокал у меня из рук.

А может, это случилось из-за того, что подошёл Паша Фролов и назвал меня по имени. И до бедного Луки вдруг дошло, кто написал статью «Дети Стекольщика», в которой все эти фидорпанки были разобраны по косточкам.

«Нуль-Т: Вокруг Лукьяненко образовалась толпа сочувствующих. По залу пронёсся крик “Здесь Мэри Шелли, это он, это он!!!” Лукьяненко орал, что Андреев обвинил его в плагиате. При этом он швырнул свой бокал с водкой прямо в Андреева. Леху во второй раз спасли очки. Толпа обомлела. Леху Андреева, который уже давно отошёл от Лукьяненко и спокойно беседовал о японской поэзии со своим приятелем Дмитрием Ковалениным, организаторы конгресса настоятельно попросили уйти с конгресса, “чтобы не раздражать мэтра”. Поговорив ещё немного с какими-то японцами (среди них был писатель Рыбаков), Андреев и Коваленин отправились на выход, очень удивлённые такой странной настойчивостью организаторов.

Но не тут-то было! В дупель пьяный Лукьяненко вместе с таким же ужравшимся Вохой Васильевым и большой группой поддержки тоже спустились вниз, где попытались избить Андреева целой группой. Васильев отшвырнул в сторону переводчика Коваленина и пару организаторов конгресса, сбил с Андреева очки и кажется даже попал рукой ему в лицо (моя знакомая всё это снимала, так что фотки появятся в Интернете на днях). “Этому человеку нужно набить морду!” – орал в это время Лукьяненко в лицо организаторам, которые пытались его остановить. “Здесь останется или он, или я!!! – кричал сбесившийся Васильев. – Пусть он подтвердит, что он козёл!”»

Другой вариант свидетельских показаний:

«Нуль-Т: Группового избиения не было, вы брешете. Был один Воха Васильев, который произвёл показательную экзекуцию».

Впрочем, и эти показания опровергает писатель-фантаст Дивов. К слову сказать, Дивова я всегда считал перспективным текстовиком: он мог бы писать отличную порнушку. К сожалению, какие-то обстоятельства привели его в неудачный жанр дембельской фантастики. Но и там эротический талант Дивова прорывался. Например, в занудном производственном романе об экстрасенсах встречается история о том, как «к её бедру прижалась его вздыбившаяся плоть», а в финале технологического процесса «тугая молочно-белая струя разбилась об её упруго торчащий сосок». И девушки в книгах Дивова не просто сосут – они «берут в губы». Но самые яркие сексуальные находки встречаются в рассказе «Другие Действия». Сначала там «Иван на кухне яйца бил», потом «Иван с яйцами практически на ощупь разбирался», и наконец полный отжиг: «Он стремительно проматывал вверх ленту чата и сыпал на яйца сырную крошку».

В своих показаниях по «Страннику» Дивов более лаконичен – он признаёт, что сам не участвовал. Но, возможно, у него был бинокль с рентгеном: