Художественная интеллигенция

Лучше всего, полагал Камю, бунтовать в сфере искусств, в которой человек наиболее свободен, т.е. наиболее близок к идеалу своего земного существования. В интерпретации А. Камю современный человек втянут в сизифов труд, в однообразное, монотонное течение тусклой жизни, лишенной какого бы то ни было смысла. Писатель и философ ставит в связи с этим вопрос, заданный человеком давным-давно: а стоит ли жизнь того, чтобы быть прожитой?

Разум, наука бессильны перед неподатливостью непостижимого мира. Все истины, которыми убаюкивает и тешит себя и других человек, иллюзорны, схематичны, случайны, представляют собою копии, кальки, робкие догадки и т. п.

Целое философское учение – экзистенциализм – лишь зафиксировало глубочайшую растерянность и одиночеству личности, неприятие ею общества, истории, утрату морально-нравственных устоев, веры в созвучие частного и общего и гармонию с самим собою. Об абсурдности бытия размышляли многие философы и художники – все экзистенциалисты, А. Камю, Г. Марсель, художники У. Фолкнер, С. Беккет, Э. Ионеско, X. Кортасар, X.Л. Борхес, П. Пикассо, С. Дали и множество других.

Тезис об абсурдности бытия (и небытия), о недоступности тайны сущего – вечная проблема людей, окончательно не погрязших в мелочной и приземленной суете. Представителей такого направления мы найдем на всем протяжении развития философской и художественной мысли, а также философско-художественного освоения внутреннего и внешнего мира, их взаимодействия.

Ж.-П.Сартр проповедовал и трактовал свободу как внутреннее состояние человека, что несколько спорно, если обратиться к далеким векам: "Когда наступает вечер, я возвращаюсь домой и иду в свою рабочую комнату. На пороге я сбрасываю свое грязное крестьянское платье, облекаюсь в парадный должностной костюм и в таком приличном виде вступаю в круг великих людей древности.

Любезно принятый ими, я насыщаюсь этой пищей, которая одна соответствует мне и для которой я рожден. Я не боюсь беседовать с ними и смело требую объяснения их действий… В течение четырех часов я не испытываю ни малейшей скуки, забываю всякие неприятности, пренебрегаю своей бедностью и не страшусь даже смерти".

Это высказывание принадлежит Макиавелли и кажется прекрасным, если забыть тот факт, что поутру следует вновь надевать "грязное крестьянское платье".

Возвышенная философия действует, таким образом, подобно наркотику, как и искусство, как и примеры нестандартного из суетной жизни мирян.

"Получив сведения о восстании жителей Сард, Кир быстро справился с ними, но, не желая ни предавать разграблению такой прекрасный город, ни быть вынужденным постоянно держать в нем большой гарнизон, чтобы сохранить его за собой, он решил прибегнуть к великолепному средству обеспечить за собой город. Он устроил в нем дома терпимости, игорные дома, публичные игры и издал приказ, чтобы все жители пользовались всем этим. И этот способ оказался лучше всякого гарнизона, с этого времени ему уже не приходилось больше прибегать ни к одному выстрелу против

лидийцев. Эти несчастные и жалкие люди забавлялись тем, что изощрялись в придумывании различных новых игр…"

Эта тема раскрыта в хрестоматийном стихотворении Беранже.

И, наконец, еще один случай, доказывающий необычайную подвижность сознания.

В первичной ячейке общества периода раннего средневековья – свара. Нечем платить подати и налоги. Хоть продавай хозяйство с молотка.В разгар словесной баталии раздается стук в калитку. Во дворе стоит скелетообразный человек, обросший, босой, едва прикрытый обветшалым тряпьем. Просит подаяние. Моросит дождичек, охлаждаемый снежинками. Хозяин тут же выносит свежий ломоть и, крестясь, долго смотрит вслед удаляющемуся бродяге. "Нет, Мария, не грусти, – обращается он к жене, – мы еще поживем. Ужас! Не дай-то бог! Подзаймем денег. Выкрутимся!"

Спорщики прожили всю жизнь счастливо, исправно выплачивая пошлины, сборы и проч. Так и не догадались, что к ним заходил член католического монашеского ордена, основанного Франциском Святым (Ассизским). В ордена был включен обет нищеты. Так религия виртуозно поддерживала на плаву тысячи католиков, было разуверившихся во всем, заставляя, побуждая жить из страха разорения.

Во многом, если не во всем, именно на стремлении людей уйти от опостылевшей обыденности, от страха голодной смерти и смерти вообще процветают науки, искусства, религии и… наркобизнес.

Мировые религии давно разработали и применяют технологию такого умиротворения. Подневольный, особенно тяжелый физический труд действует эффективнее любых фрейдовских успокоительных капель, очищая сознание от хлопотных треволнений духа и оставляя минимум физиологических желаний: нехитрая похлебка и сон. Далеко не случайно со времен фараонов (и ранее) рабы возводили пирамиды, рыли каналы, сгонялись на очередные грандиозные стройки века.