Художник и актриса (СИ)

   Но Анна в Америке никак не могла прижиться, как это часто случается с русскими эмигрантами, тосковала, ни чем не хотела заниматься, ссылаясь на то, что Америка - слишком молодая и малокультурная страна, в ней нет настоящих памятников архитектуры, старинных церквей, которые нуждаются в реставрации. Целыми днями она слонялась по дому, не находя себе места. Ее ностальгия превращалась в настоящую болезнь. И, в конце концов, когда Игорь уехал на конференцию в Бостон, она, даже не поставив его в известность, забрала детей и улетела в Москву. Только прощальную записку оставила - прости, не могу жить на чужбине.

   Игорь пережил страшный шок, жизнь на какое время потеряла всякий смысл. Но остался в Штатах. На родине он никому не нужен, а здесь стал по-настоящему известным художником и уважаемым человеком. Пытался уговорить жену вернуться, но тщетно. Значит - не судьба. Теперь жил он довольно замкнуто, тосковал по семье, но все свое время посвящал творчеству, и написал за эти годы лучшие свои картины.

   Единственный человек, с которым он сблизился в этот период - профессор философии и теологии, известный ученый Абрахам Вейс. Они вели долгие беседы о религии, мифологии, которую Игорь, как любой уважающий себя художник, глубоко почитал и знал. И хотя Абрахам не был настоящим каббалистом, в строгом смысле этого слова, именно он приобщил Леонтовича к основам Каббалы, приоткрыл другу дверь на пути к тайному, древнему знанию. А началось все с обсуждения философской основы отношений между мужчиной и женщиной.

   - Ты не должен горевать об оставившей тебя супруге, - убеждал друга Абрахам. - Еще Аристотель утверждал, что истинная дружба, это два тела и одна душа. Это в большой степени касается и любви. В Каббале сказано - истинная пара - это две половины одной души. Священное единение мужчины и женщины замыкает цикл разумной энергии.

   - Ты хочешь сказать, что наше единение с Анной не было проявлением разумной энергии? - спрашивал Игорь своего наставника.

   - Не мне об этом судить, - улыбнулся Абрахам, - но, вероятно, вы не были космической парой. Истинные космические пары созданы Богом и изначально предназначены друг для друга. Конечно, далеко не каждому человеку удается встретить на своем земном пути эту свою половину...

   Слушая Абрахама, Игорь невольно вспоминал своего далекого друга Давида Лагунского и его жену Торико. Наверное, именно они, щедро, безгранично и самоотреченно дарящие любовь друг другу долгие годы, были истиной космической парой, единственной, которую Игорь встречал в своей жизни. Ну, а ему самому, видно, не суждено...

   Игорь настолько проникся новыми для себя идеями, что переосмыслил всю свою жизнь. Одиночество больше не тяготило его, а творчество заменило все и стало единственным смыслом жизни.

   Он стал обеспеченным человеком, но не настолько богатым, насколько это в его положении было достижимо. Во-первых, он регулярно отправлял семье довольно большие суммы, а во-вторых, пристрастился к путешествиям. За несколько лет жизни в Штатах он облетел чуть ли ни весь мир, узрел воочию столь дорогие его сердцу полотна Леонардо, Эль Греко, Босха, Гойи, Ван Гога, Ренуара, Пикассо, Клее, Марка, и многих других великих художников всех времен. Более того, он стал собирать небольшую частную коллекцию любимых мастеров, и началась она с небольшого, но бесценного полотна Марка Шагала. В общем, на жизнь, путешествия, холсты и краски денег хватало, а все остальное Игоря Леонтовича мало интересовало.

   Прошло года три - четыре, и тут вдруг Анна обратилась к Игорю с просьбой срочно прилететь в Москву. Она получила площадь по завещанию от умерших родственников и собиралась продать квартиру, в которой жила раньше вместе с Игорем. Его присутствие и подписи были необходимы, так как развод Игорь с Анной не оформляли.

   Игорь прилетел в Москву с надеждой, что продажа квартиры - только повод, а на самом деле Анна хочет восстановить отношения. Ради воссоединения с семьей он готов был даже остаться в Москве. Но, увы - надежды не оправдались.

   - Конечно, ты можешь остаться, - смущенно улыбаясь, сказала Анна, - но у меня есть друг...

   Что ж, дальше можно было не продолжать.

   Но все же продолжение возникло, очень неожиданно, и совсем в другом направлении. А было дело так.