Художник и Дракон (СИ)

— Впечатляет, — восхитился он той силе, что источал сейчас парень, неосознанно пытаясь убить его, и чем сильнее не поддавался Люцифер, тем сильнее становилось давление. «Ух ты, ну и силища! Даже мне с трудом удаётся её сдерживать». — Анри, тебе не обязательно сдерживаться.

— Я не могу… Люди… В доме… Они… Они могут пострадать… — с трудом выговаривая слова, до побелевших костяшек стиснув дерево подлокотников так, что казалось оно даже затрещало под таким натиском, проговорил жалобно парень.

— Это не сон, малыш, — убеждал Люцифер. — Ты в мире вечных снов. Здесь ты не сможешь навредить родным.

— Вы — демон, — из последних сил прошипел Анри, разжимая пальцы. И в тот же миг из горла вырвалось рычание, граничащее со стоном, и Люцифера снесло волной силы. Пролетев несколько ярдов, он, с трудом удержавшись на ногах и превозмогая слабость, приблизился к согнувшемуся юноше. И, встав рядом, скрестив руки на груди, стал дожидаться, когда того отпустит. Ждать, к его глубочайшему удивлению и почти благоговейному одобрению, пришлось достаточно долго — минут десять — прежде, чем Гарри полностью не обессилил и не свалился на землю. Поместив вялое тело обратно в кресло и помогая тому маленькими глотками пить эликсир, Люцифер заговорил, надеясь, что мальчик запомнит.

— Анри, завтра тебя ждёт встреча с детьми самой Земли. Их жизни не подвластны ни моей сестре, ни даже Создателю. Поэтому будь осторожен, ни в коем случае не соглашайся ни с чем, что бы они не говорили и не требовали. Хорошо? Анри? — последнее слово тот слышал уже сквозь пелену: приглушённо и не ясно.

— Анри? — он хотел спросить, почему голос демона вдруг приобрел женские нотки и с чего бы тому вдруг за него беспокоиться. Но сил не хватило даже на то, чтобы просто открыть рот, да, и язык напрочь отказывался подчиняться.

— Анри? — на этот раз, он готов был поклясться, голос был более чем знаком. И не прогадал. Открыв глаза, первое, что увидел, это нависающую над ним взволнованную мать. — Анри? Сынок, ты в порядке? Мы уже почти час пытаемся тебя разбудить, — лепетала она, порывисто и крепко обнимая мальчика.

*Nuntii mortis, lat. — Вестник смерти

Примечание к части

lena388: Под эту мелодию писалась глава —не 4 минуты правда, но именно она была вдохновением. Надеюсь она понравится вам так же, как и мне=)

Глава 22, в которой будильник

Ричард склонился, жестоко прикусив зубами моментально затвердевший сосок, левой же рукой сжимая упругую грудь. Тихий стон наслаждения прозвучал для его ушей как безмолвная мольба о продолжении. Приподнявшись, он заглянул в зеленоватые глаза своей сегодняшней жертвы, коей стала четырнадцатилетняя девочка из Богом забытого роддома, а потому его внимание к себе она считала чуть ли не чудом, сбывшейся во сне мечтой.

Он специально заказал у мадам Рози девочку постарше и попросил предварительно хорошенькое её вымыть. Нестерпимо хотелось спустить напряжение и немного расслабится. А потому, решив совместить полезное с приятным, он немного поступился своим принципам, сделав заказ в одну штуку, но чтобы эта штука была достаточно большой, чтобы поиграть с ней во взрослые игры.

Девочка протяжно застонала, когда он рукой коснулся внутренней стороны бедра, пальцем задевая влажные кружевные трусики. И уже собирался приступить к более решительным и возбуждающим прикосновениям — всё-таки собственное возбуждение давало о себе знать неприятной теснотой в джинсах, как в дверь без спросу и стука с извинением беспардонно валилась хмурая Антарктида. Холодным взглядом окинула разворачивающуюся сцену на огромной постели. Ричард даже понадеялся, что она смутится, и он спокойно продолжит начатое, но его надежды тут же разбились вдребезги об её слова:

— Часовщик, там та вещь трещит и не умолкает. Северная Америка "слегка" раздражается из-за этого, — Ричард терпеливо выслушал, после спокойно вернулся к прерванному занятию и прежде, чем впиться жадным поцелуем в так призывно приоткрытые пухлые губы, прошипел:

— Потрещит и заткнётся. А теперь убирайся и не мешай мне.

Однако та и не думала двинуться с места. Сложив руки на груди и нарочито громко начав отбивать только ей одной известный ритм ногой, начала сверлить дыру в спине своего «друга». Не выдержав такого явного издевательства, Ричард рыкнул и резко поднялся под режущий слух протестующий стон.

— Она твоя. И можешь вытянуть с неё побольше. Она уже более чем приспособлена к жизни, — буркнул он проходя мимо облизнувшейся нахалки.

Вот же ж… После её появления и их знакомства, она вечно его преследовала, буквально по пятам за ним ходила и всё время мешала. В конечном итоге Ричард уступал ей своих жертв. Сам же спешил разбираться: с часами, которые всё ближе и ближе приближались к заполненности; с Лонгом, который сразу же после своего прихода требовал его аудиенции или как сейчас бежал затыкать «ту самую вещь», которая трещала. Кстати, с чего бы отец внезапно вспомнил о нём?