Художник и Дракон (СИ)

— У меня нет другого выбора. Я уже не в том возрасте, чтобы заводить ещё детей, да и Лили уже не так молода, чтобы выносить их. Даже ваше с братом рождение далось ей очень тяжело.

— Мне плевать, — зло выплюнул он, тут же не задумываясь растворяясь в песке и исчезая. А лорд Поттер ошарашенно уставился на то место, где только что стоял его младший сын. Небольшой круг из песка и неясное изображение в его центре.

Глава 23, в которой…

Джеймс помотал головой, отгоняя остатки влияния сына. Ох, каких же ему трудов стоило не сорваться и не попросить у него прощения, не заверить, что весь этот фарс с наследием — не более, чем глупое наваждение. И хоть он не особо хотел с ним встречаться, всё же вызов Ричарда, несмотря на весьма потрепанный ментальный блок, который ему недавно помог установить Люциус, оказался весьма полезным и плодотворным.

Его младший сын на самом деле оказался Песочником!

Джеймс до последнего надеялся, что он просто избалованный мальчишка, который таким стал по его же, Джеймса, глупости. И хотя он не чувствовал себя от этого менее виноватым, всё же хотел верить, что стоит немного надавить или попытаться поговорить — и всё у них наладится. Но исчезновение Ричарда в песке — способ, который нигде не упоминается даже словечком — не оставило причин для сомнений. Ричард — Песочник. И он не только об этом осведомлен, но и прекрасно управляется со своей силой. Чего не скажешь об Анри, по воле судьбы оказавшимся единственным человеком, способным его остановить.

— Что же делать? — вздохнул Джеймс, откидываясь на спинку стула. Почти час так просидев, тупо уставившись в потолок пустым взглядом, с ужасом осознавал, что ничем не может помочь сыновьям: один ненавидит, даже видеть не хочет; а в присутствии второго мозги напрочь отключаются, и думать почти невозможно. Он вскочил, схватил со стола чистый кусок пергамента и обычный маггловский карандаш, уселся по-турецки перед оставленным следом, аккуратно начал его переносить на бумагу, стараясь запечатлеть каждую деталь, даже язык чуть не прикусил от усилий. Наконец-то удовлетворенно уставившись на свой шедевр- однозначно, старший сын унаследовал талант от него — скрутил пергамент в трубочку и сорвался в библиотеку. Хоть что-то, и это может помочь.

Оставленная печать, а то, что это была именно она, Джеймс не сомневался, напоминала собой одну из тех медалей, которые так любили продавать магглы иностранцам в качестве сувениров. Тоненький ободок, а внутри маленькая фотография того или иного места. Только оставленный Ричардом «сувенир» изображал неровный круг средних размеров, радиусом в шесть с половиной дюймов, и изображение в нём представляло собой уменьшенную версию карты мира, отчего-то особо выделяя именно европейскую часть.

На то, чтобы перевернуть библиотеку вверх дном, понадобилась целая ночь вплоть до позднего утра. Всё-таки в этом имении он живёт всю свою жизнь, и отец не редко заставлял его прочитать пару увесистых томиков из семейной обители знаний. На память Джеймс никогда не жаловался, по крайней мере, был уверен, что причин для этого нет, а потому, сразу отбросив ту часть, где о подобном даже намёка нет, особое внимание уделял тем книгам, где хоть немного говорится о всяких знаках, легендах, играющих в них главную роль какие-то медальоны. И только когда эльф, трясясь и волнуясь, сообщил, что пришло сообщение от хозяйки, в котором напоминалось о какой-то встрече, он с сожалением захлопнул книгу, которую несколько минут назад достал из секции Темной магии. Он аппарировал в Литтл Уингинг, так и не расставшись с этой книгой, быстрым шагом, буквально бегом, отправился к дому сестры своей жены, где последняя провела ночь. Встретили его нерадостно, но сразу прогонять не стали. Гвендолин любезно приняла его мантию, повесив её в шкаф рядом с остальными, и, немного пошипев на его бестактность, когда он, не разуваясь, направился прямиком в ботинках в гостиную, заставила переобуться в тапочки. Джеймс просто понадеялся, что апокалипсис в лице его сына не надумает именно сегодня превращать мир в одну огромную пустыню. Встречать смерть с кроличьими ушками отнюдь не предел его мечтаний.

— Доброе утро, — поприветствовал он собравшуюся компанию. Гвендолин обошла его и приземлилась на небольшой диванчик, рядом со своим мужем Верноном, тут же опуская свою тоненькую ладонь а его ладонь и крепко сжимая. На другом диване, что стоял в углу, вальяжно разместился его друг, точнее, он надеялся, что друг. Сириус Блэк, задумчиво перебирающий тёмные волосы Северуса Снейпа, удобно устроившего голову на коленях супруга. В креслах, хмуря брови и качая головами, сидели Марволо Гонт и Ремус Люпин. И, собственно, его жена сидела к нему спиной, обнимая прижавшегося к ней Гарольда. Тот что-то тихо рассказывал и замолк, когда Поттер-старший открыл рот. Коротко обернувшись и поприветствовав в ответ коротким кивком, Гарри снова обернулся и больше не удостоил его своим взглядом.