Художник и Дракон (СИ)

Сам же ребёнок в это время вместе с отцом переступал порог волшебного банка. Ричард, несмотря на свой характер, давно успел понять, что с отцом лучше не спорить. Каприз может и выполнит, но вот расплачиваться за него придётся самому Ричу. Нацепив на лицо равнодушную маску, он наблюдал, как отец разговаривал с одним из гоблинов. Ричард гордился тем, что его крестным является директор Хогвартса, не замечая взглядов родителей, которым такое внимание к сыну давно стало костью в горле. Но, когда они выбирали крестных для Гарольда и Ричарда, никто из их друзей или знакомых даже не пожелал стать крестным для Ричарда. Никто, кроме директора Хогвартса. Практически же Альбус был тем, кто потакал капризам ребёнка, отмахиваясь от возмущённых возгласов тем аргументом, что пока есть время, детство нужно использовать на все сто, а то школа начнётся, и тогда уже на игры времени не будет. Каждый раз посещая Поттер-мэнор, Альбус приходил с подарком для Ричарда.

В ожидании отца Рич попытался представить лицо брата, о котором родители не вспоминали, как ему казалось, уже несколько лет. Пытался представить: какими от слез будут его глаза, когда поймёт, что он — никто. Но тут до Ричарда дошло, что он и сам ничего, ровным счетом ничего не может вспомнить из того, что знал о брате. Какой цвет глаз? Э… болотный? А волосы? Такие же, как у отца или, наоборот, у матери? Число вопросов росло словно горная лавина, и при этом на них не находилось ответов.

* * *

Сириус Блэк в который раз перевернул всю библиотеку Блэков, пытаясь понять, что не так с Ричардом Поттером. Если уж волк Луни испугался той сущности, что таилась в близнеце Анри… Иногда он радовался тому, что крестнику не нужно жить рядом с братом, ведь не знаешь, как в этом случае могла бы сложиться его жизнь. В это же время в одном из фамильных сейфов его семьи сам по себе раскрылся старый фолиант, к которому давно не прикасались из-за его ветхости. Страницы перелистнулись на то место, где рассказывалось о Песочниках — древних существах, приносящих за собой только хаос и разрушения, и даже приводились портреты тех немногих, после встречи с которыми человечеству удавалось выжить. С одного из них, нахмурившись, и глядя на мир злым ироничным взглядом, смотрел… Ричард Поттер.

* * *

Лили Поттер незаметно для себя отдалялась от общения с Ричардом. Она не замечала, как её собственная магия отторгает от неё младшего близнеца. Лили все чаще стала проводить свободное время в доме сестры, рядом с другим сыном, который для материнского сердца был куда дороже.

«Сквиб», — она усмехнулась, когда вспомнила, как на днях Анри случайно взял в руки палочку Северуса.

В доме тогда поднялся настоящий ураган от всплеска магии, который выбил все стекла и практически превратил мебель в труху. Магия Анри начала выходить из спящего состояния. Лили улыбнулась, представив себе лицо Джеймса, который настолько был впечатлён силой Ричарда, что даже и не понял, что Гарольд оказался куда сильнее своего брата. Для себя она решила, предварительно посоветовавшись с дядей, как стала называть Марволо, что если Джеймс подтвердит отторжение от рода для Гарольда, они объявят мальчика наследником более могущественного рода. В Анри Эвансе пробуждалось наследие Певереллов, которое взрослые маги скрывали от всего магического населения. В мир пришёл тот, кого принято называть Лордом Смерти.

* * *

Петуния Дурсль сидела в кресле и медленными глотками пила кофе, а её мысли были где-то в другом месте. Долгое время она завидовала сестре из-за того, что та являлась волшебницей. Но история Гарольда перевернула всю её жизнь. Она и её семья оказались сквибами из древнего рода Колубрум. Она не заметила, как её зависть к сестре, благодаря племяннику, сменилась на сочувствие. Довелось ей увидеть как-то и брата Анри: невоспитанного мальчишку, которого может только что хорошая розга исправить, как потом говорила она сама. Ричард кроме отвращения и презрения ничего другого у неё не вызывал. Поставив кофейную чашку на журнальный столик, Петунья поднялась на чердак, где из старого пыльного сундука достала лист пергамента, закрёпленного между листами стекла, так как иного способа старый манускрипт сохранить не представлялось возможным.

Глава 4, в которой несколько веков назад

Зашифрованный манускрипт, расшифрованный сотрудником Отдела тайн Северусом Снейпом, лордом Принцем, в год 1997, накануне праздника Белтайн

Я, Фарид аль Рахул, пишу это наставление для своих потомков. Лишь одну цель я преследую, оставляя для них своё послание. То, что я хочу поведать, мне рассказал мой дед, а ему — его дед, и так далее. На протяжении многих поколений это передавалось из уст в уста. Кому-то это покажется выдумкой старого человека, ибо слишком невероятной будет история.