Художник моего тела (ЛП)

- Похоже, в наши дни только мое присутствие обладает такой силой. - Неловкость спала, сигнализируя об окончании нашего странного разговора. - В любом случае... мне лучше…

- Иди. Конечно. Прости. - Он открыл мне выход. - Думаю, еще увидимся, О.

- Наверное. - Я снова улыбнулась и шагнула в холодную темноту.

- Подожди! - Громкий окрик заставил меня обернуться, когда Гил выбежал из своего кабинета. Телефон по-прежнему был зажат в кулаке, но разговор был закончен.

- Что случилось? - спросил Джастин.

Гил проигнорировал его, не останавливаясь, пока он не оказался на расстоянии вытянутой руки от меня. Напряженные морщины украшали его лицо. Тяжесть, которой не было раньше, таилась в глубине его глаз, и едва сдерживаемая ярость исказила его челюсть.

Он выглядел побежденным.

Он выглядел опасным.

Инстинкт велел мне отступить, но я не двинулась с места.

Гил тяжело дышал, синяк на подбородке и рассеченная губа требовали ухода, когда он поднял руку, молчаливо прося меня остаться.

- Будь здесь. Завтра. Ровно в девять утра.

Я моргнула.

- Что?

- Ты слышала меня. Я передумал. Я доделаю заказ, но у меня мало времени. Будь здесь первым делом. И не знаю, когда мы закончим. Зависит от того, понравится мне моя концепция или нет, и сколько времени понадобится, чтобы нарисовать тебя.

- Так... ты даешь мне работу?

- У тебя есть работа на следующие пару дней. - Он скрипел зубами, как будто уже боролся с идеей. - Мы обсудим любые повторы после.

- Не совсем надежная работа.

- Соглашайся или уходи. - Он осторожно скрестил руки на груди, боль мелькнула на его лице.

Мой желудок неловко заурчал, напоминая мне, что никакие деньги не могут сравниться с едой, а моя душевная боль ничего не стоит.

На секунду я задумалась о том, чтобы раскрыть те части себя, которые могли бы сделать меня далеко не идеальным полотном. Но эта работа не давалась мне даром; я сохраню свои секреты до завтра.

Протягивая руку к нему, чтобы пожать, я тихо сказала:

- Согласна.

Гил так долго просто смотрел на мою руку. Он не разжал ладоней, заставляя мои нервы скручиваться в тугой узел. И выглядел пойманным в ловушку между страхом и желанием.

Джастин откашлялся; Гил бросился ловить мою протянутую ладонь.

В тот момент, когда его ладонь встретилась с моей, казалось, что семь лет исчезли, и мы снова прятались за школьным спортзалом, прижавшись друг к другу в полумраке, наши тела ныли, наши конечности дрожали, наши сердца бились с перебоями, боясь быть пойманными.

Я прикусила губу, когда Гил напрягся, сжимая мои пальцы, пока они не начали пульсировать. Он вцепился в меня так, словно хотел заклеймить. Как будто попробовал прошлое на вкус и согнулся под тяжестью воспоминаний.

Воспоминания о том, что мы когда-то делили.

Откровенность.

Надежда.

Начало чего-то гораздо большего, чем мы.

Мы.

Когда-то существовали невероятные «мы».      

Жгучая связь между привилегированной девушкой и бедным мальчиком, которые не были из одного и того же мира.

Та же самая сила — сила вечности и принадлежности — горела с такой яростью, что мои внутренности превратились в пепел, а сердце - в пламя.

Полномасштабный космический соблазн.

Его пальцы перешли от сжимания к дрожанию.

Я застыла, когда желание хлынуло из моей ладони и обвилось вокруг его запястья, связывая его со мной, желая, чтобы на этот раз я могла оставить его себе…

Его кожа была холодной.

Ледяной, как у призрака.

И все же, он не всегда был таким.

Было время, когда его кожа была такой же теплой, как солнце в парке, куда мы пробирались после школы. Где его прикосновение посылало мне крылья радости вместо облаков страха.

Ощущение незаконченного дела и сложных истин сделало боль явной.

Я не могла этого вынести.

Поэтому вырвала свою руку из его, засовывая ее глубоко в карман куртки. Должно быть, он почувствовал тот же мучительный удар, когда оторвал пальцы, вытер их о джинсы и провел ими по своим непослушным волосам.

Глаза Джастина впились в меня, затем в Гила; его лоб наморщился, как будто он почувствовал вкус того, что мы наколдовали.

Неловкость улеглась.

Какое-то странное ощущение смущения и страха.

- Завтра. - Гил коротко кивнул, я бросила на Джастина кислый взгляд, затем повернулась и зашагала обратно в тени.

Тени, которые объявили его своим.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Олин

– Наши дни –

— Ты опоздала.

Я закрыла дверь на склад Гила, пытаясь понять, откуда доносится его голос. Вокруг столов на козлах виднелись брызги краски, над реквизитом и шкафами тоже.

В тот момент, когда я нашла его, бессонная ночь и запутавшееся сердце дали о себе знать. Мои руки похолодели, дыхание стало поверхностным, все мое тело пришло в состояние повышенной готовности.

Он стоял у стола, заваленного оборудованием и красками, подготовленные к долгому дню креативного рисования. Его тело было жестким и неподатливым, как у короля, принимающего дань уважения, или пленника, готового к наказанию.

— Я не опоздала. Сейчас ровно девять утра.

Его глаза оставались непроницаемыми, когда я двинулась к нему, моя сумка с упакованным бутербродом с огурцом и яблочным соком качалась напротив моих черных леггинсов.