Художники смерти

— Да, можно сказать, что я продал свою душу. Платой стало благополучие всех, кого я считаю избранными. Опричники, жаждущие боя, получили возможность устранять чересчур рьяных охотников, выходящих из-под контроля. Так было несколько десятилетий, пока не появилась она… К сожалению, мы поздно нашли Ольгу — она стала вампиром без нашей помощи, научившись самостоятельно забирать жизнь и энергию. Это очень опасно и желание убивать у нее — как у так называемого Отступника. Тогда в напарники ей был назначен опытный и умелый Следопыт — так мы надеялись охладить пыл юной охотницы. Но сколько раз она сбегала от него в «самоволку», устраивая личную охоту — не знаем даже мы. Опричники нашли их сами, я не в силах контролировать работу всех отделов, и, поскольку Ольга не относилась к разряду неприкасаемых, на нее и напарника устроили засаду. Следопыт погиб сразу, это наша ошибка, мы не поняли, что он уже не может контролировать спутницу, да и просто работать потому что обессилел. Ольга отомстила, как умела — при этом выкинула телефон и закрылась от нас мысленно…

Мы простили этот выпад, зная все мои чины, ты поймешь, чего мне это стоило. Случай был невероятный — Совет опритчины хотел переизбрать меня из-за того, что Охотник остался без наказания. Но своих мы не выдаем, ты знаешь… Ей дали другого напарника, потом третьего… Следопыты гибли так часто, что возникло опасение — не Охотника ли это дело. К счастью, эту грань Ольга не переступила — пока. Уж очень ей нравится убивать. Верно я говорю?

— Вы же хотели получить центрифугу для выжимания жизней — вот я! — Ольга приподнялась на носки, словно готовясь вцепиться в горло Сержа. Ярость девушки порывами ветра прокатывалась по площадке так, что приходилось делать усилия для того, чтобы устоять на ногах.

— Давно Вы знали, что мы живы? — Серж помедлил, словно складывая что-то в уме.

— Знать и чувствовать — вещи разные. Уверенность в том, что бойня в монастыре — ваших рук дело появилась через пару дней после нападения. Можно сказать, что только тогда я узнал, что вы живы. До этого я верил рассказу дочери… — Я мысленно съежился.

— Хватит с ним говорить — он же пудрит тебе мозги! Мы должны ликвидировать главного опричника! — Ольга уже не говорила — стонала, пытаясь снять нож с пояса.

— Подожди, я же не рассказал твоему Следопыту про бой в храме, во время которого сошел с ума его предшественник, а ты обрела, наконец, полную силу… Там ведь и просто люди были, не только опричники… Это случилось через год после того, как ты отплатила за своего первого следопыта. Храмы влекли тебя неудержимо, но не потому, что ты видела в них скопление людей, как обычный охотник, нет, для тебя это были лагеря твоих врагов. И однажды ты все же дала волю своим чувствам, сработала жестко, но по-своему, красиво. Ты вошла в храм, как прихожанка, следуя за своей жертвой — ничем не примечательным человеком. Но ты демонстративно начала обрабатывать его, когда увидела рядом пятерых крепких монахов. Они тут же рванулись в бой — этого тебе было и нужно. В таких, особенных местах одна отобранная жизнь словно цепляет энергию всех прихожан, побывавших там и, втягивая ее, вампир рискует не выдержать такого притока сил… Хотя тебе подобное испытание было знакомо, верно? Но врываться в алтарь за последним — это было уже чересчур, тебе не кажется?

— Хватит! — я чуть подался вперед, скользнув ногой по плитам. — Учитель, двуличие хуже войны, мир, созданный вами, все равно обречен, коль скоро гибнут его жители… — Со странной радостью соскучившегося по движению тела, руки поднимаются к груди, левая ладонь накрывает правый кулак в древнем приветствии воинов Востока.