Художники смерти

— Я ждала… Шепот был едва слышен. Он осел на душе, как песок в глазах, перетирая со скрипом то, что еще оставалось от человека. — Ждала, потому что не верила, что так просто ты пропадешь…

— Если бы я знал (А должен был не только знать, но и чувствовать — это же твой охотник, напарник, твоя, в конце концов, девушка. Эта мысль тут же стукнула по макушке.) — Какой же легкой стало ее тело. Мне показалось, что для того, чтобы вытащить из постели маленького вампира и усадить ее на колени, совсем не требуется сил. Голова Иры вяло опускается на мое плечо, девушка безразлична к тому, что происходит. Проклиная себя, свою глупость и саму идею оставить ее, рву с ее пояса стальной коготок. Зазубренный клинок больно впивается в кожу, разрывая ее, до крика, который удерживают сжатые в судороге зубы. Только останься, если в тебе остались рефлексы охотника, это оживит тебя.

Окровавленное запястье прижимается к губам девушки, и она чуть поднимает голову, медленно прижимая губы к ране. Капли собранных жизней наполняют ее, Ира уже требовательно, тянется за рукой, захватывая судорожный глоток энергии… неожиданно она поднимает голову, и тихо улыбнувшись, обмякает в руках. Девушка неподвижна — только легкое дыхание чуть вздымает грудь. Она уснула неожиданно, разом и глубоко.

— Ира не спала с тех пор, как ее привезли домой. — Я обернулся, одновременно стягивая усилием воли распоротую кожу. Серж стоял в дверях, мягко глядя на дочь. — Мы подпитывали энергией ее все это время, подпитывали осторожно, в те мгновения, когда она теряла сознание, потому что иначе она отказывалась от еды… ты отдал ей частичку долга, может, она и отпустит тебя… но свобода — это не роскошь, как ты думаешь. Это просто бегство от забот для тех, у кого не хватает сил с ними справиться.

— Что же мне делать, Учитель? — Серж с улыбкой посмотрел на забинтованную руку — в первый раз я назвал его так совсем недавно, вызывая на поединок. — Тебя ждет наставник. Но когда Ира проснется, ты должен быть с ней рядом. Это не приказ и не совет. Просто иначе ты захочешь свободы, которая ведет к растворению в земле…

Дыхание девушки стало глубоким. Порозовевшие губы тронула легкая улыбка. Я осторожно погладил спутанные волосы, чувствуя ноющую боль в ране. Потом взял ее керамбит и осторожно коснулся его, мысленно управляя вливавшейся в стальной коготок энергией. Пусть это будет нашим обменом, девочка… — Я вложил теплую стальную рукоятку в маленькую ладонь, и вышел из комнаты, предоставив организму Охотника забрать силы из этой батарейки. Она проснется и вновь превратится в наивное, игривое и милое существо, которое способно ждать половинку, даже теряя сознание. Она кровожадна и безжалостна, нежна и сумасбродна — а что еще нужно для счастья, если ты — вампир-Следопыт?

Глава 36

Погода окончательно испортилась. Холодный ветер бросал в лобовое стекло пригоршни дождя, срывал остатки листвы с деревьев. Сырость заполнила салон старого «ВАЗа» шестой модели, вода не то чтобы протекала в щели — казалось, что влага впитывается всем корпусом автомобиля, так, что внутри салона казалось, должны собираться облака. Сквозь водяную накидку не видно было улицы, очищающая влага стирала даже астральные следы…

И кому пришло в голову сравнивать снегопад с перелистыванием неисписанных страниц книги природы, подумалось мне. Дождь служит этой цели куда лучше… Но память с услужливой глупостью нарисовала в воображении ряды школьных парт, кабинет с азбукой на стене и уроки домашнего чтения со сказками о хитрых лисицах и умных белках. Я с трудом стер чувство легкого омерзения и свинтил крышку термоса. Глоток пряного «Чая вампиров» прокатился теплым комочком, и на душе стало чуть веселее. Вторая неделя работы по разметке района подходила к концу. Мне удалось собрать неплохую базу данных по нашим объектам охоты и даже добавить к ней немного личной информации о каждом из них. Это задание напоминало мне некую повинность или, как минимум, работу над ошибками, которую приходилось выполнять после всего того, что я накуролесил в прошлом месяце.

Не знаю, почему Серж оставил поблизости противника, который ранил его, а, главное, знал о двойной жизни шефа. Может быть, все дело в том, что опричник-вампир окончательно поверил в мою прямолинейность, а точнее, упертость? Не стоило исключать и то состояние, в которое впала его дочь после моего исчезновения. Иру отец берег, искренне заботясь о ней, и точно не хотел потерять из-за моей гибели, даже если это поставит под удар его самого.