Худшие подруги

кекс и что-то непринужденно рассказывает имениннице. Ребята

хохочут над его шутками, а Таня смущенно хихикает в кулак. Макар

лучезарно улыбается, и я тоже не могу сдержать улыбку.

Мы по-прежнему не общаемся. Макар держит слово и в школе

даже не смотрит в мою сторону. Мы контактируем только во время

репетиций, и как считает Яков Ефимович: «Это просто восторг».

Худрук говорит, что между нами искры летят. Особенно когда мы

ссоримся… Да, Макар сдержал обещание. Зато я себя веду как

настоящая дура. Постоянно первой цепляю Бойко. Прямо как и он

меня долгие годы… Мы будто поменялись ролями. Но тогда Макар

постоянно талдычил о своей любви, а я теперь всячески фыркаю и

почему-то стараюсь показать, что он мне безразличен, хотя со

стороны, наверное, все выглядит наоборот. Но я не могу отстать от

парня. Не получается. Не выходит у меня простить ему «черный

список», «испорченный» первый поцелуй, изорванное тоской сердце и

собственный перевернутый мир.

– Скучаешь? – ко мне подсаживается Олег в забавном костюме

Охотника.

В шапочке с красным торчащим пером, как у Питера Пэна, он

выглядит просто нелепо. Но я так расхвалила внешний вид

Дымарского на примерке, что он, разумеется, купился… Более

самовлюбленного парня еще надо поискать. И как я раньше ничего не

замечала? Поначалу мы в понравившемся человеке выискиваем

сплошные плюсы и закрываем глаза на минусы. Любовь на самом

старте делает нас слепыми котятами. Ну и не будем забывать, что Олег

оказался искусным лгуном. И как так получилось? Актер из него

никакой… В этом я убедилась в драмкружке.

– Голова разболелась, – сухо отвечаю я, не сводя взгляда со сцены.

Наблюдаю, разумеется, за Макаром. Слышу его хрипловатый

смех. Разглядываю красивый профиль… Четко очерченные скулы, изогнутые ресницы, прямой нос. Почему я раньше на это не обращала

внимания? Ведь Маня вечно талдычит, что Макар красивый. Но Бойко

для меня всегда был просто Бойко… К тому же – блондин. Блондины

не в моем вкусе… Но будем объективны: из белокурого пухляша, который доводил меня в детстве, Макар превратился в

привлекательного подтянутого парня, не обделенного харизмой и

хорошим чувством юмора. Бойко умеет располагать к себе людей.

Всех, кроме меня… Хотя теперь и эта стена пала. Сейчас мне хочется

подойти к сцене, крепко обнять Макара за шею и поцеловать…

– Конечно, разболелась. Зина бренькает уже полчаса, – Олег

кивает в сторону Зиновия Аксенова, который, опять сбившись, начинает заново. – По ходу, он заикается не только в разговоре. – Олег

громко смеется, и его смех звучит противно и раздражающе. – Думал, раз ты не в настроении, то я в чем-то провинился, – добавляет

Дымарский.

– Что-о ты-ы, – выдыхаю я и с улыбкой поворачиваюсь к Олегу. –

Ты для меня – луч света в темном царстве.

– Серьезно? – обескураженно откликается Олег.

– Конечно! Я раньше думала, что Тася – главное сокровище в

моей жизни. Но я в ней ошибалась… Козырь – обычная завистливая

лжеподруга. Мне вообще кажется, что она просто на тебя запала, потому что ты очень классный. Она хочет помешать нашему счастью!

Возможно, последние слова я произношу слишком высокопарно, но Дымарский не чувствует подвоха. Сидит польщенный, сияет…

Идиот.

– Никто не помешает нашему счастью, Алечка, – говорит Олег и

тянется ко мне за поцелуем, но я машинально уклоняюсь.

Затем показываю на губы:

– Помаду только что нанесла, извини.

Тогда Олег все-таки склоняется ко мне и целует в щеку. Надо же

было в этот момент нам схлестнуться взглядами с Макаром. Бойко

смотрит в нашу сторону не больше пары секунд и снова

отворачивается к развеселившейся и смущенной Тане. А я лишь

тяжело вздыхаю, наплевав на то, что обо всем подумает Олег…

Хорошо еще, что нашу труппу покинула обожаемая Макаром Алина.

Взяла и пропала в один прекрасный для меня день. Не пришла на

репетицию. Ее небольшую роль отдали другой девчонке… Однажды

мы столкнулись в женском туалете, и я, не выдержав, открыто

спросила, что у нее с Макаром и почему она не посещает драмкружок.

На что Алина холодно ответила: «Забирай его, этот фанатик мне не

нужен. Он же только о тебе постоянно и говорил… Не хочу ни с кем

делить своего парня». А я вспомнила их ссоры и то, каким

ненавистным взглядом Алина провожала меня в школьных

коридорах… Что ж, у нее есть причины, но, честно сказать, мне как-то

не по себе. К счастью, со следующего полугодия десятиклассники

будут учиться в другую смену…

В конце актового зала появляется Яков Ефимович и просит занять

ребят свои места. Зиновий, напоследок жалобно брякнув по клавишам, наконец отлипает от бедного фортепиано. Таня, оставшись одна на

сцене, суетливо собирает угощения. Когда я прохожу мимо, Сумарокова протягивает мне кексик:

– Аля, держи!