Худшие подруги

Глава 12

Тася

Сижу на широком подоконнике, упираясь лбом в ледяное стекло.

Желтый свет фонарей гуляет по сугробам, а в окнах соседних

многоэтажек мерцают яркие огоньки праздничных гирлянд.

Умиротворяющая картинка, которая совершенно меня не успокаивает.

Новый год наступает на пятки старому, хочется оставить в нем все

проблемы и переживания, которые больно ударили по голове и

оцарапали сердце. Но что, если боль не пройдет никогда, сколько бы

сожженных бумажек я ни проглотила вместе с шампанским под бой

курантов?

Вновь думаю о Глебе и о нашем поцелуе, после которого Юдин

избегает меня покруче любого ниндзя. Я бы смогла ему все объяснить, но, кажется, уже слишком поздно. Он так на меня смотрел… С лютым

презрением и ненавистью. Это вряд ли можно исправить, сколько бы

милых детских воспоминаний нас ни связывало.

Поражение, Тася Козырь. Ты проиграла.

– Дочь, слезай с окна. Простудишься.

Оборачиваюсь и вижу, что на пороге комнаты стоит папа. В нашем

доме есть правило – не входить без приглашения. Личные границы

важны даже между родителями и детьми. Как же мне все-таки повезло

с предками.

– Присаживайся, – киваю я в сторону диванчика рядом с книжным

шкафом и свешиваю ноги с подоконника.

Папа недолго мнется, а после проходит в комнату и занимает

предложенное мною место. Он напряженно вздыхает, словно готовится

к суперудару: значит, хочет серьезно поговорить.

– Я в порядке, пап, – отвечаю, не дожидаясь вопроса, и улыбаюсь, умиленная отцовской заботой.

– А по тебе не скажешь… Сидишь и грустишь одна. Может, сходите куда-нибудь с Алей? Я вас отвезу. На каток или по магазинам.

Куда захотите.

Не выдерживаю зашкаливающих показателей на «ми-ми-метре»

и спрыгиваю на пол, бросаясь в папины объятия. Сажусь рядом и

кладу голову ему на плечо, он обнимает меня одной рукой, крепко

прижимая к своему боку.

– Спасибо, папуль. Ты у меня самый лучший, но Алю сегодня

отправили к бабушке, поэтому в другой раз.

– А хочешь тоже к бабушке? – подхватывает он.

Я бы, если честно, не отказалась. Наша бабуля вообще крутая.

Напокупала себе квартир в приморском городе, теперь сдает их

приезжим, а сама живет у океана. Говорит, море ей приелось, да и

классных мужиков за бугром побольше. Шестьдесят пять лет человеку, а она не отчаивается найти себе нового мужа. В прошлом году чуть

было на свадьбу лететь не пришлось, но бабушка разорвала помолвку, заявив, что тот австралиец – не ее единственный.

– Полетим на Бали? – смеюсь я. – А как же конец полугодия?

– Точно! Тогда слетаем к ней на праздничных каникулах. А что?

Мы давно не виделись.

– Ага. Только ты сначала с мамой поговори. Они с бабулей хоть

помирились?

Вот еще одна давняя история. У бабушки с мамой тихая война вот

уже много лет, но я не в курсе, с чего все началось. Папа не хочет

рассказывать, а от родительницы и бабушки я все время слышу разные

версии развития событий. Они обе, наверное, и сами забыли, но

упрямо держатся каждая своей стороны. Ведь даже не кровные

родственники, а характер – один в один.

– Мм… – тянет папа. – Бабушка сказала, что помирится с

невесткой только перед смертью. Правда, не уточнила, перед чьей.

Тихонько смеемся. Если мама узнает, почему мы хихикаем, то

помирится с бабулей на наших похоронах.

– Тась, скажи, я могу тебе чем-то помочь? – внезапно серьезным

тоном спрашивает отец.

Было бы здорово, но…

– Ты умеешь путешествовать во времени? – усмехаюсь я, понимая, что мне никто не поможет.

– Нет, – удивленно отзывается он.

– Значит, не можешь. – С моих губ срывается печальный вздох.

– Слушай, дочь… Возможно, сейчас тебе кажется, что дела очень

плохи, но любые ошибки можно исправить и без путешествий во

времени. Все решаемо.

Верно, но я не знаю, что именно мне нужно сделать. Как это

исправить?

– Пап, а если бы девушка сделала тебе больно, но, поняв свою

ошибку, захотела извиниться… Ты бы ее простил?

– Если бы девушка мне нравилась, то конечно. Знаешь сколько раз

мне пришлось прощать твою маму, пока она пыталась разобраться в

чувствах ко мне? Сотни. Она же ерунду творила. Игнорировала меня, отшивала, выводила на эмоции. Ой… Такое было… – качает головой

папа, предаваясь воспоминаниям. – Я однажды даже решил все

бросить и перестать ее добиваться. Надоело стучаться лбом о

железную дверь.

– И почему не перестал?

– Во-первых, любил. А во-вторых… Длинная история, но если

коротко, то мама – та еще гордячка. Она никогда не подошла бы сама.

И как только я от нее отдалился, она продолжала делать вид, что ей все

равно, но… Ее подруга рассказала, что Тоня, оказывается, без меня

очень страдает. И когда я пришел к ней, то больше не отпускал, а она

меня не отталкивала. Как-то так.

Колесики в мыслях начинают вертеться быстрее и быстрее.

История отца будто приоткрыла дверь в светлое будущее. Не мое, но…