Худшие подруги

– Это вы издеваетесь! Что вам от меня надо?! Одна десять лет меня гонит, вторая теперь говорит, чтобы я… Что ты от меня хочешь, Тася?!

Мне становится стыдно. Жутко. И за себя, и за Алю. Макар столько всего вынес в гонке за любовью, а я теперь ору на него за то, что он впервые выбрал не Алю, а себя.

– Слушай, Макар. Извини. Я просто немного на нервах. Я ничего от тебя не требую, но хочу, чтобы ты кое-что знал… – Облизываю замерзшие губы, о чем еще пожалею, когда появятся трещины. – Але плохо без тебя, она скучает. У нее не хватит духа подойти к тебе, но она точно все осознала, поэтому я и решила поговорить с тобой. Если то, что ты говорил десять лет, – правда, то дай ей шанс. Всего один. И ты потом сам увидишь. Вот что я хотела тебе сказать… – заканчиваю я и собираюсь уйти, но Бойко снова подает голос.

– А что нужно? Что мне сделать? – тихо спрашивает он, вызывая легкую улыбку на моем лице.

– Поцелуй ее, – весело бросаю я и быстро перебираю заледеневшими ногами, которые не спасают даже меховые сапожки.

– Спасибо! – кричит Бойко мне вдогонку.

– Я еще ставлю на тебя, Макар!

Аля

– Девчонки, есть булавка? Срочно! Замок на юбке разошелся… Мамочки! Что теперь делать?

За кулисами все суетятся, бегают, шипят друг на дружку и толкаются. Я слушаю их голоса сквозь непонятный гул в ушах. Нет, я ни капельки не волнуюсь… Наверное. Нет, я точно не волнуюсь. Я выходила на сцену много раз и еще ни разу не ощущала подобных эмоций… Но сейчас почему-то коленки дрожат, и пальцы немеют от страха. Может, дело в том, что мне предстоит играть спектакль вместе с Макаром? Я оглядываюсь и нахожу Бойко взглядом. Он в этот момент о чем-то разговаривает со Стасом и Яковом Ефимовичем. Рассматриваю красивый профиль Макара, и сердце опять ноет. Макар, как и прежде, не обращает на меня никакого внимания. Мы сможем пообщаться лишь на выступлении, проговаривая свои реплики. Только там Макар снова посмотрит на меня светлыми лучистыми глазами, и я наконец испытаю радость.

Тяжело вздохнув, отворачиваюсь от Бойко и осторожно выглядываю из-за кулис. Полный актовый зал. Уже по-новогоднему украшенный, с желтыми гирляндами на огромных окнах. Сначала я нахожу в зале родителей и Маню. Мама, как обычно, нарядная и взволнованная… Будто я играю не в школьной постановке, а в Большом драматическом театре… Папа с Маней сидят не такие торжественные и воодушевленные, но я очень рада, что они здесь. Сестра жует круассаны и наверняка шелестит упаковкой всякий раз, когда достает новый. Ох, если она не успеет слопать их до начала спектакля и будет мешать артистам… Я всю душу из нее после спектакля вытрясу!

Отыскиваю взглядом Тасю. Подруга сидит в предпоследнем ряду и со скучающим видом оглядывает собравшихся. Я рада, что Тася пришла. Обычно мы никогда не пропускаем мероприятия друг друга, правда, из-за нашей ссоры я прогуляла несколько игр Козырь… Но как же хорошо, что мы наладили наши отношения, и я теперь могу поболеть за подругу и искренне ею гордиться.

Мне хочется высунуться из-за кулис и помахать родителям и Тасе, но в последнюю секунду я сдерживаюсь. В зале замечаю Лизу Коробкину и прячусь за тяжелой портьерой. Ведь мы с Тасей по-прежнему делаем вид, что находимся в ссоре.

– Аля, у тебя есть булавка? – кричит мне в ухо расстроенным голосом девочка из нашей труппы – Юля Иванова.

– Что у тебя случилось? – оборачиваюсь я.

– Замок… на юбке… – чуть не плачет Юля.

– Дай посмотрю!

По счастливой случайности кто-то из девчонок находит булавку и протягивает мне. Мы гурьбой собираемся вокруг Юли и пытаемся починить молнию на юбке. Взволнованно шушукаемся и смеемся.

– Аля, а шпилька есть? Запасная… Пучок разваливается.

– У меня есть!

– Девочки, помогите!

По очереди я помогаю каждой девчонке, которая обращается ко мне. Где помаду поправить, где прическу… Периодически все-таки не могу сдержаться и скашиваю глаза в сторону Макара. Теперь Бойко тоже периодически кидает на меня задумчивый взгляд. Один раз я не сдерживаюсь и улыбаюсь ему, и Макар растерянно улыбается уголком рта мне в ответ.

Первое и второе действия мы отрабатываем как на духу. Когда я нахожусь на сцене рядом с Макаром, то не чувствую от него былой обиды, что немного обескураживает. Со своей ролью я пока справляюсь отлично и, в очередной раз убежав за кулисы, с облегчением выдыхаю. Слышу, как на сцене путается в словах Дымарский. Запинается и блеет что-то невразумительное, а из зала доносятся несмелые смешки. Да, за несколько месяцев Олег успел завоевать авторитет среди старшеклассников, но с драмкружком у него явно не сложилось. Кто-то из зрителей не хочет обижать Олега, а кто-то откровенно ржет. Уже ясно, что сцена – не для него. Хотя и странно, конечно, что в жизни парень так ловко плетет лживые паутины, пудрит мозги и является отличным актером!.. Но на сцене все его очарование сразу теряется.