Хулиганский Роман (в одном, охренеть каком длинном письме про совсем краткую жизнь), или …а так и текём тут себе, да…

Этот захватывающий аттракцион не являлся частной забавой нашей ограниченно ответственной троицы, но общим достоянием хлопцев Посёлка. Порою «колбаса» под роем поднацеплявшихся гонщиков скребла решёткой по головкам рельс в знак протеста. На остановочных «разминках» кондукторши спускались из вагонов отогнать нас. Мы отбегали во мрак морозной ночи, но когда трамвай трогался, «колбаса» вновь обвисала под грузом из пользователей средством общественного транспорта прежде, чем это средство успевало набрать крейсерскую скорость…

~ ~ ~

В 7 Б уроков не было в тот день, потому что нас повели в Завод на экскурсию. Там, первым делом, мы зашли в Пожарную Команду, она совсем рядом с Главной Проходной. Потом в цех где заправляют кислородом высокие баллоны из железа. В Кузнечном никаких объяснений не получилось, такой постоянно гул стоит от вентиляторов, и пламя ревёт в кирпичных печах, откуда рабочие в чёрных спецовках громадными клещами тащат раскалённые болванки и небольшими подъёмными кранами перекладывают их на наковальни, под гидравлические молоты.

Наш класс немного постоял, посмотрели как один рабочий другими клещами, покороче, ворочает по наковальне разжаренную добела болванку, туда-сюда, а махина над ним пыхтит как динозавр и молотом сверху шарахает, между высоких промасленных станин, отковывает нужную форму. Молот как ахнет, аж дрожь по полу волнами расходится. Окалина от заготовки как чешуя отслаивается, а под ней цвет всё темнее – вот уже алый, потом тёмно-вишнёвый. Но самое удивительно – до чего этот молот чувствительный, может постукивать совсем слегка, и резко останавливаться на полпути, даже когда наотмашь жахкает. А управляет им женщина в платке, всего парой рычагов, которые у этой махины сбоку торчат.

Когда мы из цеха уже выходили, то у другого, примолкшего гидравлического молота, я увидел россыпь круглых металлических дисков, размером с монету юбилейного рубля, но потолще. Красивого такого фиолетового цвета, к тому же, из любого чёткий биток получится, копейки переворачивать. Ну приотстал я от экскурсии, наверняка ж ненужные отходы, раз на полу валяются, одну штуку подхватил и тут же выронил, пальцы чуть не до кости прожёг. А какой-то рабочий мимо проходил, смеётся: —«Шо, сильно тяжёлая?»

А в Механическом цеху я прям прибалдел от строгального станка. Такой невысокий, неспешно так обстругивает зажатую в тисках заготовку. Самое удивительное в нём – накладка из чугуна отлитая, каким заводом это «Сделано в Ригѣ 1904 годъ». Так это ж ещё до революции! Ха! Работает!. А чуть дальше большой Советский станок, тоже строгальный, резец длинными прогонами бегает, а рабочий в сторонке стул поставил, сидит наблюдает. Ничего себе работка, а?.

Когда я дома поделился впечатлениями от экскурсии, мать сказала, что я мог бы ходить в душ какого-нибудь из цехов Завода, а не ездить в баню аж до Площади Конотопских Дивизий. Она ещё спросила знаю ли я, что мать Вадика Кубарева работает на Заводской Градирне, и это может облегчить доступ в душ башни.

Я обсудил это предложение с Чепой и тот сказал, что всю жизнь по банным дням в Завод ходит мыться и там найдутся души и получше, чем на Градирне. В основном, все открыты до восьми, но в тех цехах, что работают в три смены, вообще не закрываются. Конечно, на Главной Проходной могут и не пропустить, но кому нужна та проходная? Вон в конце завода, вдоль путей где вагоны на ремонт подают, там даже и ворот нету, хотя зачем давать такой крюк? На Профессийной столько перелазов через бетонную стену, чтоб рабочему человеку ближе было выносить шабашку после рабочего дня.