Хулиганский Роман (в одном, охренеть каком длинном письме про совсем краткую жизнь), или …а так и текём тут себе, да…

У домов посреди Кремля стены белые, а рядом тёмные Ели, но мало, хотя густые и высокие. Экскурсию привели к Царь-Колоколу, одна стенка у которого разбита. Это случилось, когда Царь-Колокол упал со своей колокольни и с тех пор не может звонить, а так и стоит на земле для экскурсий. Но жалко, послушать бы… А потом мы пришли к Царь-Пушке на высоких колёсах и я сразу же взобрался на груду больших полированных ядер у неё под носом и сунул голову в её пасть. Там оказались круглые стенки, как в большой трубе, но с глубоким слоем пыли повсюду.

– Чей это мальчик? – закричал снаружи пушки какой-то дяденька в сером костюме на бегу из-за соседней Ели, но совсем не из нашей экскурсии. – Уберите ребёнка!

Папа признался, что я – его и, пока мы не покинули Кремль, ему пришлось держать меня за руку, хотя было жарко… Когда автобус вернулся на вокзал, Папа сказал, что ему нужно купить наручные часы, вот только денег не очень много. Поэтому мы зашли в магазин, где были одни только часы в стеклянных ящиках на столах и в шкафчике, но тоже стеклянном, и Папа спросил меня какие же ему выбрать. Памятуя его жалобу на безденежье, я показал на самые дешёвые, за семь рублей, но Папа всё равно купил дорогие, за сиреневые двадцать пять рублей с белым бюстом Ленина в профиль…

В деревне Канино мы жили в избе Бабы Марфы, которая состояла из одной большой комнаты с двумя окнами напротив большой Русской печи. Из избы можно было пройти в маленький двор с дощатым забором и жильём коровы, но я туда не заходил, потому что в навозе не осталось места куда ногу поставить. Позади избы находился сарай опёртый на неё и тоже из брёвен. Окон в нём не было, а только клочки старого сухого сена и запах пыли. В углу я нашёл три книги: исторический роман про генерала Багратиона в войне 1812 года против Наполеоновского нашествия, повесть об установлении Советской власти на Чукотке, где пришлось гоняться за Белыми на собачьих упряжках, и Маленький Принц Антуана Сент-Экзюпери…

Один раз сестра и брат Папы приходили в гости, они жили в той же деревне, но были слишком заняты работой в колхозе. По этому случаю Баба Марфа сготовила большой жёлтый омлет, а другие обеды я не помню.

Деревня Канино разделена надвое ложбиной, где течёт широкий тихий ручей. Оба берега в сплошной стене Ивняка с длинными листьями, который местами даже смыкался над головой. А сам ручей неглубокий, чуть выше колен, с приятным песчаным дном. Мне нравилось бродить в его медленном течении.

Один раз Папа повёл меня на речку Мостью. Идти туда неблизко, зато достаточно места для плавания от одного заросшего дёрном берега до другого. На обоих берегах было немало отдыхающих людей, наверное, из других деревень. На обратном пути мы увидели в поле комбайн, который убирал рожь в поле, и когда он проехал мимо к другому концу поля, Папа рассердился и сказал: —«Тьфу!.»

Как оказалось, комбайнёр срезал только верхушки у колосьев, чтобы побыстрее закончить, но когда увидел незнакомца в белой майке, тем более с мальчиком городского вида, то решил будто мы тут проездом – начальство из района, и начал срезать под самый корешок, как очковтиратель какой-то…

Возле сарая Бабы Марфы появился большой стог сена для её коровы, и когда Папа и его брат начали какой-то ремонт в избе, то Баба Марфа перешла ночевать в сарай, а постель для меня и Папы стелилась наверху стога. Спать там было удобно и приятно из-за запаха высыхающей травы, но немного непривычно, и даже чуть-чуть страшновато, что так много звёзд смотрят на тебя всё время. К тому же, ни свет ни заря начинают кричать петухи деревни, а потом лежи в предрассветных сумерках пока снова заснётся…

Однажды я отправился против течения, пока не добрёл до следующей деревни, где деревенские мальчики запрудили ручей земляной плотиной с дёрном, чтобы было где купаться. Но после этого я заболел и меня отвезли в ту же самую деревню в верховьях ручья, потому что только там был лазарет с тремя койками. На одной из трёх я болел целую неделю и читал Знаменосцы Гончара, а также лакомился клубничным вареньем из банки, которую принесла сестра Папы, тётя Шура, а может быть жена его брата, тётя Аня, потому что они вместе тогда пришли меня проведать…

Так мы провели Папин отпуск и вернулись на Объект

~ ~ ~

Вскоре после нашего возвращения Мама взяла Сашу с Наташей и поехала на Украину проводить свой отпуск в Конотопе. Опять мы с Папой остались только два мужика. Он готовил вкусные макароны по-Флотски и рассказывал мне подробности жизни моряков. Например, на корабле многие команды подаются трубой и она не просто дудукает как пионерский горн, что вместе с барабаном идут вслед за Знаменем пионерской дружины на торжественной линейке. Корабельная труба играет по разному для каждого случая. В обед труба выпевает: —«Бери ложку, бери бак и беги на полубак». «Бак» это котелок, куда матросу выдают обед, а «полубак» то место на корабле, где корабельный повар-кок раздаёт черпаком что он там сготовил.