Хулиганский Роман (в одном, охренеть каком длинном письме про совсем краткую жизнь), или …а так и текём тут себе, да…

Наверное, филинам неудобно висеть головой вниз, потому что этот постоянно подворачивал свою кверху, насколько пускала шея. Иногда я отдавал свой портфель брату и нёс птицу обеими руками в нормальном положении. Когда со взгорка открылся дальний вид на школу, голова филина уронилась и я понял, что он мёртв. Я даже несколько обрадовался, что ему не придётся жить в неволе плохо пахнущего Живого Уголка. Я свернул с тропы и спрятал его в кустах, потому что однажды видел ястреба повешенного на суку старого дерева на Бугорке. Я не хотел, чтобы из моего филина выдирали перья и всячески увечили, пусть даже и после его смерти…

Потом Мама говорила, что птица умерла, скорее всего, от старости и пряталась в подвале, чтобы сдохнуть.

(…но я думаю, всё так случилось затем, чтоб мы с ним встретились. Он был посланником ко мне, просто я ещё не разгадал послание… Птицы они ведь не только птицы, об этом ещё и авгуры знали…

Мой дом в Степанакерте стоит на склоне глубокого оврага позади Роддома. Самый крайний дом в тупике, воистину тихое место.

Однажды на подходе к дому я увидел птицу, не больше воробья, в сухой траве поздней осени сбоку от тропинки. Неверными путающимися шагами, она брела через ломкую траву, будто тяжко раненная, волоча за собой свои крылья. Я взглянул на ходу и пошёл дальше, слишком отягчённый собственными проблемами… На следующий день мне стало известно, что именно в тот момент глубже в овраге зарезали молодого человека – наркушные разборки.

Та птичка была душой убитого, и никто меня не переубедит…)

~ ~ ~

Осенью после лета в раздельных отпусках, старшая часть нашей семьи ударилась в грибничество. Конечно, грибов на Объекте хватало, два шага в сторону от торной тропы дом-школа и вот тебе опята, моховики, подосиновики, не говоря уж о сыроежках и волчьем табаке, но просто у занятых прохожих нет времени на грибы… Но когда получаешь бумажку с разрешением покинуть Зону на весь воскресный день, да ещё и грузовик выделен для вывоза группы грибников за Зону, «тихая охота» начинает выглядеть привлекательней. Наверное, все эти удобства всегда предоставлялись жителям Объекта, только родители ими не пользовались, пока не решили покрепче помириться после раскольного лета.

(…хотя в то время я ничего такого и не думал даже, а просто радовался, что еду с родителями в лес собирать грибы, нет, не искать, а собирать те, которые соизволят найтись. Сколько бы ни искал, толку не будет—даже если они под самым носом—пока они тебя не окликнут. Без зова – проходишь мимо, они другого дожидаются кого-то. Понадобилась жизнь, чтобы понять – это касается не только грибов, но и любой другой неживой (Ха!.), неодушевлённой вещи…)

Специально для тех воскресений Папа сделал три ведра из крепкого картона, лёгкие и вместительные. В лесу Зонные грибники расходились почти в одиночку изредка обмениваясь далёкими «Ау!», по которым не угадать кто это кричал и откуда.

Мне нравилось настороженно бродить по тихому осеннему лесу влажному от тумана и измороси. Конечно, мы не собирали слишком хрупкие сыроежки, но подосиновики, или моховики были хорошим сбором. Папа сделал маленький нож каждому, чтобы не портить грибниц и грибы снова бы росли в том же месте, к тому же на срезе сразу видно червив гриб или нет. Самым лучшим грибом считался «белый», только он меня ни разу не окликнул. Незнакомцев я относил Папе и он объяснял – этот рыжик, это волнушка, а этого выбросить – поганка.

Дома грибы высыпали в большой эмалированный таз и замачивали на ночь, потом Мама их готовила или мариновала. Всё было очень вкусно, но ходить за ними по лесу намного вкуснее.