Хуторок с привидениями (СИ)

      - Ну, здравствуй, добрый молодец, - голос певуньи казался одновременно звонким и тихим, как говорок ручья.

      - Здравствуйте, - у Вилля почему-то язык не повернулся "тыкнуть" незнакомке, хотя внешне она выглядела младше его самого - лет на пятнадцать. Тем более, не смог даже в шутку назвать "красной девицей" нечисть с мраморной кожей и жемчужного цвета волосами. Вообще она походила на луну: такая же молочно-белая, нежная и мудрая. Только глаза чернели холодными колодцами без дна и света.

      - Не ходи больше в дом, не испытывай себя. Ночью, при полной луне он становится ещё злее и коварнее обычного... Но и моя сила крепнет.

      - Это вы меня оттуда позвали?

      - Да, - кивнула нечисть. - Дом будит страхи и сомнения, даже если они глубоко в сердце запрятаны. Другие-то сразу от борьбы отказывались, а ты упрямый. Так золота хочешь?

      - Мне не нужно золото, я жалованье получаю. На жизнь вполне хватает.

      - Зачем тогда пришёл? - водяная подошла почти вплотную, парень невольно отступил. После встречи с Наринэ он решил держать ухо востро с незнакомой нечистью. Впрочем, на шельму эта девушка не походила, равно как и на русалку.

      - За компанию с друзьями пришёл, - ответил Вилль. - А теперь хочу разобраться, что же случилось с купцом Лапой.

      - А зачем тебе?

      - Просто интересно.

      - Мириада говорила, что ты любопытный, - усмехнулась нечисть.

      - Так вы Мириаду знаете?! - Вилль обрадовался и сразу успокоился, зная, что друзьям знакомой водяницы можно доверять.

      - В половодье моё озеро с Истринкой протокой сливается, вот я с вашими и общаюсь. Русалки мне многое про тебя нажурчали, Арвиэль.

      - А-а! - спохватившись, парень подал руку девушке, и та, по-прежнему загадочно усмехаясь, вышла к нему на бережок. - Простите, но вы не похожи на русалку.

      - Я - омутница. Вон там живу, - нечисть показала на затон под шатром плакучих ив. - Только имени не спрашивай.

      - Я любопытный, но в меру, - разулыбался Вилль, спровоцировав уже настоящий смех. - А вы знаете, что здесь произошло?

      - Конечно. Я в этом озере давно живу и про всё ведаю, - придерживаясь за руку аватара, омутница степенно опустилась в траву, оправила подол сарафана. Отчего-то забавным не казалось, что эта "девочка" ведёт себя и говорит как зрелая мудрая женщина, а на Вилля смотрит как на любопытного ребёнка, хотя ростиком ему едва ли по плечо: - И тебе скажу, ложись-ка рядышком... Да что ж ты падаешь ровно дубок подрубленный - аж волна от берега пошла да кротовины осыпались. Сказки ведь тоже любят, когда их сказывают правильно и слушают умеючи. Ложись, чтобы мягко было, голову мне на колени клади... вот так. А теперь слушай...

      Волчонок зажмурился под нежной прохладной рукой и навострил ушки.

      Князь на деву осерчал,

      Князь на деву осерчал,

      Замахнулся волчьей плёткой, (3)

      Да ударил от плеча...

      ***

      Более века тому назад жил на озере Клин молодой парень. Откуда пришёл, почему один остался - никому не ведомо, а кто ведал, те давно в земле спят. Осел он здесь, избу позёмную поставил, стал по дереву работать, чашки, плошки, кринки вырезать. Сперва окрестные поселяне охотно брали товар, да потом перестали: вся утварь была точно словом недобрым заговорена. Возьмётся кто щи хлебать - непременно губу или язык занозит, да так, что без знахаря и не вытащить; понесут пиалу ко рту - она возьмёт да треснет, едока кипятком обварит; нальют в кринку молока, а оно уже скисло, лучина догореть не успела. Стали парня гнать отовсюду как бесноватого. Может, и впрямь рука у него была дурная, может, тогда уже бес его к себе заприметил и нарочно посуду портил - никому не ведомо, а кто ведал, те давно в земле спят. Совсем обнищал парень, запечалился. Перебивался с рыбы на воду, единственную рубаху чинил-перелатывал, и в один день так ему белый свет опротивел, что поклялся он бесям душу продать, лишь бы богатеем стать да в уважаемые люди выбиться. А как клятва отзвучала - грянул гром, зарницею откликнулся.

      И вот, в ночь на Свитлицу слышит парень, будто в дверь стучит кто-то. Удивился он, гостей-то давненько не было. Однако ж, дверь отпер. Отпер и дар слова потерял: стоит перед ним человек-не человек, зверь-не зверь. Росту человеческого и платье на нём барское, а вместо лица - морда козлиная, рогатая да бородатая, а из-под полы копыта выглядывают.

      - Ты, что ль, - блеет, - меня вызывал, на нищету-лихо жалился?

      Осмелел парень, всё равно терять нечего, коли бес уже на пороге стоит.

      - Я, - отвечает, - проходи, гость жданый, избу мне не студи. Попотчевал бы тебя как положено, да, звиняй, нечем. Последнюю корку крыса давеча утащила, а той я сам нынче отобедал.

      Смеётся бес, в избу проходя да к столу пустому присаживаясь:

      - Ладно говоришь, ладно и дела твои пойдут!

      Хлопнул в ладоши, и появился на столе свиток из кожи человеческой с письменами алыми.