Хуторок с привидениями (СИ)

      - Жила одна женщина в пригороде Стрелецка. Была она не то, чтоб в возрасте, но уже и не девицей на выданье, и никто её в храм звать не спешил. По хозяйству хлопотала сама, и, вроде, всё у неё спорилось, да только мужской руки в доме не хватало. Как-то на исходе осени в её дверь постучался незнакомец. Дождь лил страшно, пополам со снегом, и женщина пожалела путника, пустила ночевать. Зашёл он в дом, да так и остался. Надёжным ей мужчина показался, ласковым, сметливым, любая работа у него спорилась, к тому же, в коже да мехах он разбирался, вот и пошёл к старому скорняку в помощники. Одна только беда - в истинного Бога он не верил. Ну да ничего, думала женщина, авось удастся на верный путь склонить. Больше полугода селянка с тем путником прожила, не тужила и не нуждалась, о свадьбе разговоры пошли. Но как-то в полнолуние случилось ей задержаться у соседки, и домой она вернулась поздней ночью. В избу заходит, смотрит - и глазам не верит: волчара здоровенный, лохматый валяется у печи и прямо из кринки щи уписывает!

      Аватар невольно хихикнул: нечто подобное и с ним было, правда, под лапой оказались не щи, а перловая каша. Убегался с волчьей стаей до рассвета, сил перекидываться не было, проголодался, вот и завтракал буквально с порога. Симка потом хозяина поросёй Зорькой обозвал.

      - Увидел волк женщину и говорит елейным таким голоском, мол, не пугайся, родная, я это, муж твой благоверный. Извини уж, что так вышло, утром за собой приберу.

      - Ну и как поговорили? - всерьёз заинтересовался Вилль.

      Майя посмотрела на него как на полоумного.

      - О чём с оборотнем разговаривать?! Хвала Триединому, арбалет под рукой оказался, а та женщина то ли от природы меткой была, то ли сам Иллиатар подсобил. Пристрелила в лоб, и знамением осенилась. А оборотень, как издох, снова в человека превратился. Смотрит женщина - лицо родное, любимое. Да только нутро-то звериное, волчье. Одной тварью меньше стало, и то в мире чище!

      - Ясно...

      - Жуть какая! - восхитилась Лушка.

      - А, по-моему, грустно, - помолчав, сказала Таша. - Ну, оборотень и оборотень, так ведь любил же её, наверное.

      - Люби-ил! - передразнил Сенька. - Сожрать он её хотел, вот что! Вприкуску к щецам!

      - Жениться-то зачем тогда собирался?

      - Чтобы среди людей затеряться. Жить как все, свой дом иметь, детей завести, - пожал плечами Вилль.

      - Вот-вот! - подхватил Венька. - А потом парой гадин больше стало бы! Вот так живёшь рядом с человеком, живёшь и не знаешь, что он - тварь двуличная!

      - А чего ты на меня так смотришь? - возмутилась Таша.

      - А чего ты вурдалаков защищаешь?

      - Истинные оборротни - это метаморрфы, а не вуррдалаки, - поправил Эртан.

      - Да какая разница! Ну?! - напирали на девушку Лесовята.

      - Больно мне надо гадин богопротивных защищать! - сдавленно пискнула Таша. - Сдох, туда ему и дорога. Мне... ту женщину жалко, снова ведь одна осталась.

      - Зато живая! - Сенька обнял подружку, довольный, что она в любом вопросе жениху не перечит.

      Вскоре девочки заклевали носами, и друзья стали укладываться на боковую. Выходить решили на заре, путь предстоял неблизкий, так что следовало если и не выспаться, то хотя бы отдохнуть. Дождавшись, когда дыхание Майи выровняется, Вилль подоткнул ей одеяло и поднялся.

      - Ты чего? - встрепенулся Сенька. - Не твоя ж очередь дежурить.

      - Пойду прогуляюсь.

      - Ла-адно, - зевнул дежурный, - только от дома держись подальше.

      - Угу.

      Как раз туда-то Вилль и собирался.

      Сделав небольшой крюк, парень бросил взгляд на полускрытое туманом озеро и уверенно зашагал к дому.

      Странное дело, но история о человеческом перевёртыше зацепила аватара. Может быть, потому что мужик тот тоже перекидывался в волка. Прятался среди чужих, ловко притворяясь своим, как и сам Вилль поступает... Вот так, живёшь рядом с человеком, живёшь и не думаешь, что однажды этот человек тебя прикончит и плакать не станет. Только Иллиатара восхвалит, дескать, вовремя глазоньки раскрыл на гадину богопротивную.

      На крыльце, перед чёрным провалом Вилль немного замешкался. В ночной свежести затхлая вонь изнутри ощущалась отчётливей. Козлиные головы ехидно скалились в лунном свете. Машинально аватар отметил, что мёртвая птица исчезла.

      "Не ходи... иди по росе... по росе... по росе..." - трещали сверчки.

      Вилль шагнул за порог. Почему-то ему казалось, что ночью дом сам откроет секреты, но юноша ничего не увидел и не почувствовал. Похоже, особняк решил больше не тратить свою драгоценную злобу на невнушаемого аватара.

      Волк поднялся в терем, скорее, смахивающий на темницу, и встал у окна напротив одинокой серебряной луны.

      Нет, нельзя искать себе пару среди людей. Не поймёт, испугается, убежит и другим со страху расскажет, что дражайший супруг частенько "забывает" поджарить вырезку и точит зубы об табуретку. Ах, да, у него же ещё клыки, когти и хвост отрастают, и не только в полнолуние. Человечьим оборотням одна дорога - на костёр, а эльфийским - в лабораторию к магам, где вывернут наизнанку и выпотрошат, как рыбу.