Хватит ныть! Действуй!

Невольно вспоминается анекдот в тему. Иностранная делегация идет с экскурсией по заводу. Вдруг видит – мастер скандалит с рабочим. Иностранцы просят перевести ответ рабочего начальнику. Переводчик в замешательстве, наконец говорит: «Рабочий объясняет мастеру, что если тот еще раз к нему подойдет, то он, рабочий, вступит в интимные отношения и с деталью, и с фрезой, и со всем заводом в целом.

Есть проблема?

Честно говоря, я всякий раз удивляюсь, когда кто-то хочет вступить в интимные отношения с чьей-то матерью (даже не видя ее). Но большее возмущение у меня вызывает тот факт, что мы позволяем мать человека, свои и чужие половые органы считать чем-то нехорошим, вполне достойным ругательских выражений. Ни в одном языке мира такого больше нет! Сейчас выпускается масса литературы на эту тему: словари, филологические исследования, объясняющие сей феномен нашего языка; художественные произведения с так называемой ненормативной лексикой и т. д. Жизнь есть жизнь! Что скажет нормальный человек, если ему на ногу упал кирпич? И все бы ничего, да одно жаль… Таким образом мы с детства, с самого рождения, можно сказать, на подсознательном уровне привыкаем к тому, что все, что связано с половой жизнью человека, с его интимными отношениями, – плохо.

Может быть, отсюда истоки нашей женской закрепощенности, пуританства, боязни быть сексапильной? На групповых занятиях меня всегда поражал такой факт: на просьбу перечислить качества идеальной женщины наши женщины писали все, что угодно: «умелая хозяйка», «красивая», «обаятельная», «любящая детей» и т. д. Но ни одна из них ни разу не написала – «хорошая любовница»! Разве может наша русская женщина в свой идеальный образ заложить такое низменное качество? В связи с этим хочется напомнить тем, кто не знает, что наша речь не только отражает наше самосознание, но и формирует наше мироощущение, структуру нашего физического «Я».

Мышление человека может менять некоторые ощущения.

Р. Бендлер

Вывод напрашивается сам собой: нужно вдумчиво относиться к тому, что говоришь. Недаром говорят: «Язык мой – враг мой». Как же сделать, чтобы наша речь стала нам другом?

Подсказка

Психологи знают, что дурными словами можно навредить даже собственному здоровью. Поэтому в своей речи нужно очень осторожно использовать разные фразеологизмы типа «бьюсь головой о стенку», «так и чешутся руки», «я его просто не перевариваю» и т. д. Дело в том, что наш организм не понимает разговоров понарошку: ему непонятны фразы с двойным смыслом. Поэтому частое употребление слова «раздражать» может привести к повышению кислотности кишечно-желудочного тракта, а фраза «у меня сердце не на месте» – вызвать в конечном счете настоящую сердечную боль. Раз сказал, два сказал – сам себе здоровье и подорвал!

Из этих же соображений специалисты по нейролингвистическому программированию советуют использовать в случае болезни человека процессуальные слова (глаголы несовершенного вида), а не определения-статусы (как что-то неподвижное, свалившееся на человека откуда-то извне, а посему с трудом поддающееся лечению). По их мнению, лучше сказать: «Я гипертонюсь» (а не «У меня гипертония»), «Побаливает голова» (а не «Меня просто замучила головная боль!») и, конечно, «Я выздоравливаю!» (если даже вам кажется, что воз вашей болезни все там же).

И всем повсюду желать здоровья, счастья, благополучия! А не каркать, уходя: «Смотри не…» Плохое слово – оно и есть плохое! Ничего хорошего от него не дождешься.

Комплекс жертвы

Однажды я наблюдала такую сценку. Девочка 8–9 лет улепетывала на велосипеде от компании сверстников. Дети все равно ее догнали. Дальше события развивались так…