Хватит ныть. Начни просить

Торо досконально описал, как он решил изолировать себя от общества, чтобы жить своими силами в маленькой хижине, которую он сам построил на берегу пруда. Но он опустил в своей книге маленькую деталь, тот факт, что землю, на которой он построил хижину, он одолжил у своего богатого соседа, и что этот сосед Ральф Уолдо Эмерсон постоянно приглашал его на ужин, и что каждое воскресенье мама и сестра Торо приносили ему корзинку свежей выпечки, в том числе пончики'.

Сама идея того, что Торо вдумчиво смотрел на просторы необыкновенного Уолденского пруда, а синешейка [29]

садилась на его изношенный башмак в то время, как он ел пончики, которые приносила ему его мать, не совпадает с той картиной, которую представляли себе многие люди, образ полагающегося на свои силы, возвышенного, добирающегося до смысла бытия народного героя. В книге «Подпольное образование» Ричард Закс заявил: «Да будет известно, что этот любитель природы ездил на выходные домой, чтобы отведать мамино печенье».

Торо жил в Уолдене два или три года, но сократил свое пребывание в книге до одного года, четырех сезонов, чтобы улучшить течение рассказа, чтобы сделать из нее художественное произведение и лучшим образом отобразить его эмоциональный опыт.

Я рассказала эту историю Саманте во время нашей встречи.

– Бедный Торо, – сказала Саманта, покачивая головой. – Его пончики – это как мой майтай.

* * *

Людям тяжело брать пончики.

Сложно не само действие, это скорее страх того, что подумают другие, когда увидят, как мы работаем над нашей рукописью о чистейшем превосходстве природы и важности уверенности в своих силах и простоте. Пока жуем чей-то пончик.

Возможно, это сводится к той же проблеме: мы просто не видим, что наша работа достаточно важна, чтобы заслужить помощь, любовь. Попробуйте представить, как вы злитесь на Эйнштейна, поедающего пончик, который ему принес его ассистент, пока он работал над теорией относительности. Представьте, что вы злитесь на Флоренс Найтингейл за то, что в перерывах между помощью больным, она перекусила пончиком. Это сложно.

* * *

Итак, вот просьба.

Обращаюсь ко всем артистам, творцам, ученым, библиотекарям, инакомыслящим, стартаперам и изобретателям, ко всем людям, которые боятся принять помощь в какой бы то ни было форме:

«Пожалуйста, возьмите пончики».

К тому парню из группы, которая открывала мой концерт, которому слишком стыдно было выйти к толпе и принять деньги для группы:

«Возьми пончики».

К той девушке, которая работала уличным артистом и стриптизершей и жила меньше, чем на семьсот долларов в месяц, которая впоследствии вышла замуж за известного писателя, которого она любит беспрекословно, но даже эта огромная любовь не может сломать ее нежелание принять его финансовую помощь, пожалуйста…

Все вы.

Пожалуйста.

Возьмите чертовы пончики.

* * *

– Ты не сможешь дать людям то, чего они хотят, – сказал Энтони.

– Что ты имеешь в виду?

Мы лежали на берегу Уолденского пруда в Конкорде, от Лексингтона нас отделяли два города, там мы создали свой ритуал, бродили по берегу, потом ложились под дерево и устраивали пикник и приятный длинный грок.

– Люди всегда чего-то хотят от тебя, – сказал он. – Твое время. Твои деньги. Твоего согласия с их мнением и их политикой. А ты никогда не сможешь дать им то, чего они хотят. Но ты…

– Это печальный взгляд на мир.

– Дай мне закончить, клоун. Ты никогда не сможешь дать людям то, чего они хотят. Но ты можешь дать им понимание. А это уже очень много, этого достаточно.

* * *

Я и Саманта сидели в кафе и обсуждали дилемму пончиков и майтаев, возникающую у всех артистов, позже к нам присоединилась Ксантея, которая и познакомила нас друг

с другом. Я познакомилась с Ксантеей несколько месяцев назад на замечательной вечеринке, которую она организовала на заднем дворе дома ее родителей в городе Перт.