Хвост Крокодила (СИ)

Крокодил нисколько не пугал Белль. Больше пугали видения гоблинов, когда она забывала принять лекарства. Огромные мерзкие создания. Кожа у них была такой же тёмной и бугристой, как у того моржа. Они приходили в сны, и от них невозможно было спастись. У гоблинов были пистолеты, и они палили, куда попало. Если бы крокодил не прижимал её так крепко к себе, она бы давно уже забилась в какой-нибудь тёмный угол, вздрагивая от каждого шороха. Но крокодил не пускал. Он отсидел срок за убийство, у него были кривые острые зубы, среди которых был даже железный, а ещё чуткий сон и ложка под матрасом. Он был опасен, а значит мог справиться с любым чудовищем.

Потом их смены не совпадали. Крокодил ещё работал, а у Белль выдался свободный денёк, и она пришла тайком в зоопарк и смотрела, как крокодил возится с уборкой вольеров. Ей было ужасно интересно узнать, какой он, когда не с ней. Вне дома. Он и вправду был ужасно молчалив. На работе ни с кем не разговаривал и смотрел искоса, будто подозревал в воровстве крокодильего навоза. После работы он зашёл в магазин, а Белль поспешила домой. Дома крокодил не задержался. Сразу после ужина зачем-то пошёл играть на гармошке у прохожих на виду. Белль снова последовала за ним. Играл крокодил и вправду просто ужасно. Кажется, делал это специально. Пел какие-то пошлые песенки. В шляпу ему всё равно иногда бросали мелочь, видимо, для того чтобы остановился. Крокодил на самом деле прекращал ненадолго свой музыкальный террористический акт. Снова становился мрачным. Вглядывался в толпу прохожих, будто искал кого-то. Белль боялась, что он заметит слежку, но она слишком хорошо пряталась.

8

В следующие выходные в лес они так и не сходили. Осенние деньки становились холоднее, и с погодой им не везло. Дождь лил с утра до самого вечера. А крокодил не любил дожди, и если не нужно было идти на работу, то из дома никакой магией его было не выгнать. Он сидел, нахохлившись, в ворохе одеял и иногда вытаскивал руки, чтобы принять новую чашку горячего чая. На полу, под кроватью уже накопилось изрядное собрание кружек. Крокодил пытался заманить в своё убежище Белль, но та решила заняться уборкой и суетилась над заваленным книгами и бумагой столом.

— От твоей активности мне ещё больше хочется сдохнуть.

— Это всё лекарства. Знаешь, от депрессии. А ещё я давно хотела разобрать этот стол.

— Глобус ещё разбери.

Белль глянула на огромную половинку глобуса на подставке, с горкой заваленную разнообразным хламом. Крокодил рассказывал, что, когда поселился на чердаке, тут был только этот глобус. Причём верхняя крышка была кем-то прострелена. Туда крокодил и складывал первое время своё имущество. Страшно представить, что там могло таиться на самом дне под этой толщей пыли.

— Боюсь, для этого мне понадобится особая магия. Чёрная.

— Налей мне ещё чаю.

Белль отвлеклась, сделав крокодилу новую порцию. Чашки закончились, поэтому Белль налила чаю в сахарницу. Всё равно сахар в ней уже закончился.

— А почему стол так завален? — Белль вернулась к уборке. — Я ни разу не видела, чтобы ты за ним что-то делал.

Чистая бумага уже была отсортирована в ящик стола. Исписанные листы оформлены в папочки. Справочники по медицине и криминалистике были аккуратно разложены в стопочки. Просроченные тома по экономике и праву Белль отложила, чтобы вернуть в библиотеку. Оставалось только влажной тряпочкой протереть столешницу.

— Я пытался написать книжку.

— Как интересно. Какую?

— Детскую, — крокодил шумно отхлебнул чаю.

— Ух ты! И про что она была бы?

— Про мальчика, который вырос и стал злым колдуном.

— Интересная идея. Почему же ты бросил?

— Не хватило таланта.

— А, по-моему, ты просто ленивый, — сделала вывод Белль, завершая уборку. Осталось только вот эти бумажки сунуть в ящик стола. На них были какие-то каракули, но вдруг важное.

В следующий момент что-то шлёпнулось в спину. Подушка. Белль покачнулась и застыла. Но не потому что её возмутило такое обращение. В ящике стола что-то тускло блеснуло боронённой сталью. Белль вытащила пистолет и наставила его на Крокодила, стараясь пальцами не касаться курков и крючков.

— Руки вверх.

Не сводя с неё чёрных глаз, Крокодил медленно поднял обе руки. На смятые одеяла из наклоненной сахарницы полился чай.

— Пиф-паф.

Крокодил дёрнулся, как будто выстрел прогремел на самом деле.

— Зачем тебе дома игрушечный пистолет? — спросила Белль, сунув пушку обратно в стол.

— Я использовал его как пресс-папье, — крокодил продолжал сидеть с поднятыми руками.

— Я заметила. Тебе налить ещё чаю?

— Ага, — крокодил опустил руки и протянул Белль пустую сахарницу. — И джема туда положи. Побольше.

Вечером крокодил пообещал, что избавится от пистолета, но так и забыл про это.

9

Крокодил тоже приходил на работу к Белль, но совершенно открыто. Отвлекал разговорами от раздачи листовок. Кормил голубей попкорном и горохом.

— Хочу, чтоб они сильней засрали монумент в честь нашего мэра.

— Чего тебе плохого сделала мэр?