Хвост виляет собакой

Я прохожу через ворота и поднимаюсь по лестнице в дом. В душ. Мы должны подготовиться к вечеринке.

– Ох, Мэгги, – говорю я, наверное, потому, что это нужно сказать, чтобы довести историю до конца. – О Мэгги. Она была беременна.

Мы идем на голливудскую вечеринку. На выпивку и еду потрачена куча денег. Тут есть парковщик, пять барменов и пять официантов. Все парковщики, бармены и официанты выглядят лучше меня, лучше, чем 99,9 % людей, существующих в реальной жизни. У них у всех идеальные зубы. Они выглядят лучше, чем большинство гостей, но даже в подметки не годятся самым красивым из гостей. Например, Мэгги, Джулии Робертс и Мишель Пфайффер.

Там Жан-Клод Ван Дамм. Он красуется перед Мэгги – я думаю, что перед Мэгги, а не передо мной, – когда нас представляют. Она обращается с Ван Даммом так, будто он похож на Типа О’Нила. Как я уже говорил, в Мэгги есть какая-то забота и вежливость, даже если кажется, что вся жизнь – кино.

Джон Траволта, как мне сказали, редко появляется на публике. Его жена сидит дома с ребенком. Он приветствует Мэгги с искренней теплотой. Я спрашиваю его, не возражает ли он поговорить о саентологии. Он отвечает, что с удовольствием.

– Я хочу спросить вас кое о чем, – говорю я. – Может ли саентология вылечить гомосексуальность?

По-видимому, это не тема для разговора. Джон молчит, глядя на меня. Мэгги смотрит так, как будто я поступил бестактно.

– Я не пытаюсь сказать, что это болезнь, – говорю я, – или что-то в этом роде. Я имею в виду, если кто-то из гомосексуалистов не хочет быть гомосексуалистом, может ли это помочь ему? Серьезно, меня Бэмби Энн Слайго просила узнать.

Какого черта, если я вернусь к своей прежней жизни, то хоть немного подружусь с секретаршей Мэла Тейлора, потому что сам Мэл будет не рад меня видеть.

Траволта говорит, что саентология помогает стать чистым. Как только вы становитесь чистым, происходит много важных психологических и эмоциональных вещей, почти все, что можно пожелать. Вы берете под контроль свою жизнь, потому что вы чисты. Я думаю, что смогу дать Бэмби Энн ответ, который она хочет услышать.

Приходит Дэвид Кравиц с Сакуро Дзюдзо и еще двумя японцами, занимающимися боевыми искусствами. Кто-то говорит мне, что это его телохранители, что без них он больше никуда не ездит. Кто-то еще рассказывает, что их обучают убивать прикосновением. Я вижу, как Ван Дамм знакомится с Дзюдзо. Я готов был бы заплатить, чтобы посмотреть на их бой.

Кравиц приветствует меня с энтузиазмом. Я думаю, что он сделал бы это, даже если бы собирался отдать Сакуро приказ меня обезглавить. Я улыбаюсь. Он спрашивает меня, как дела, нашел ли я что-нибудь для Мэгги.

– Есть пара интересных вещей, – говорю я.

– Какие?

– Я не знаю, достаточно ли я сметлив для этого бизнеса, – говорю я. – Теперь, после вашего вопроса, я начинаю сомневаться в себе. Мне надо продать вам идею, да?

Кравиц смеется. Мэгги слышит его и подходит:

– Над чем вы смеетесь?

– Знаешь, он не так плох, как я думал. У него хороший подход, – говорит он Мэгги. – Вперед. Пусть это будет бесплатная тренировка. Если мне понравится материал, я помогу тебе с подачей, обещаю.

– Хорошо. Поехали. Первое. Большая картина. Историческая. Я знаю, что никто больше не любит костюмированные эпопеи. Но – Екатерина Великая. Только не отмахивайтесь. Как раз вышла ее новая биография. Мне сказали, что там все очень похоже на XX век. Кроме того, подумайте о совместном российско-американском производстве. Они же отчаянно нуждаются в твердой валюте. Как думаете, сколько будет стоить аренда российской армии на пару дней? У них есть команды и оборудование, довольно хорошие. Так что я вижу высокую производственную ценность при разумных затратах. Во-вторых, я только что получил рукопись о безработной актрисе, которая устраивается работать детективом. На полставки. Вместо того чтобы парковать машины или работать официанткой. Действие происходит в Нью-Йорке. Хорошо написано.

– Боевик?

– Нет, – говорю я. – Это история героини. Она больше о том, как быть актрисой, а не детективом, плюс в сюжете есть столкновение культур, что-то вроде «Тутси» и «Тот, кто меня бережет».

– А как же военная история? Отказаться от нее?

– Я еще не видел военной истории, где была бы хорошая женская роль.

Кравиц оглядывает зал, машет кому-то рукой и подводит нас к бару.

– Барри, ты уже знаком с Мэгги, но ты еще не знаком с Джо, Джо Брозом. Мы учим Джо продавать идеи. Иди потренируйся на Барри. Мы с Мэгги будем наблюдать и критиковать.