Хвостатая для мажора

Не зная, чем заняться, ожидая Николь и Мари, я невольно вспомнила о том дне, когда впервые увидела Артура. Тогда он мне показался очень милым и приятным. Что же, внешность бывает обманчивой. Наверное, я никогда не забуду, как Артур впервые сделал это со мной. Когда он заставил меня обнажиться, чтобы оценить, насколько выгодным будет приобрести меня. И Артур меня купил. Как бесправную красивую рабыню… игрушку для плотских утех. Время словно издевалось надо мной – оно ползло тонкой змейкой, будоража мое воображение. Я была готова умереть от переживаний. О-о-о, в определенный момент я даже хотела отправиться к Николь и попросить ее провести наказание раньше времени, чтобы ожидание не тяготило меня, но не смогла решиться – было довольно страшно и очень стыдно. Кроме того, у меня осталось немного гордости. И я понимала, что просить другого человека наказать тебя – это за гранью разума.

Похоже, Николь тоже было трудно решиться на то, чтобы войти в мою комнату. На часах было пять минут одиннадцатого, но никого не было... Я не слышала никакого шороха возле двери – она скрипнула только через десять минут. Николь и Мари застали меня с книгой в руках. О, читать совершенно не получалось… Я пыталась отвлечься от тяжелых мыслей, всматриваясь в желтоватые листы, но читать все равно не могла – не видела ни слов, ни букв. Просто ничего не могла разобрать. Девушки смотрели на меня, не решаясь войти. Они словно ждали, что их пригласят в комнату, и, к своему удивлению, я это сделала. Казалось, что Николь боялась больше, чем я. Она нерешительно вошла в комнату, а за ней проследовала Мари. Они обе были одеты в строгие платья горничных, поверх которых Николь и Мари надевали белоснежные фартуки. Когда Артур был дома, он требовал, чтобы девушки носили белые шапочки, но сейчас служанки были без них. Интересно, Артур накажет девушек, если я скажу ему об этом?

– Нам пора наказать тебя, Эрика. Мы задержались… – Николь испугано посмотрела на Мари, а затем на меня. – Надеюсь, что это останется между нами, мисс Эрика, – ее голос моментально охрип. Мне даже немного стало жаль Николь – на нее возложена серьезная миссия, которая ей неприятна, как и мне. Но я тут же отбросила лишние эмоции, ведь это меня выпорют, а не ее. Я бы с удовольствием поменялась с нею местами. Так я думала в ту минуту... Вот только все, что я могла делать – заламывать руки и стараться не плакать, осознавая, как он унизил меня. Слезы мне удалось сдержать – я не хотела доставлять девушкам дополнительное удовольствие в том случае, если кто-то из них радуется моему наказанию.

К тому же, не было никакого смысла делать из этого представление. Я знала, что они не уйдут пока не накажут меня – лучше быстрее закончить, чтобы остаться наедине со своими страхами. Тогда я могу плакать в подушку, чтобы никто не увидел и не услышал, насколько я расстроена. Мне не хотелось показывать, что отношение Артура оскорбило меня. Что на самом деле я ждала к себе совершенно другого отношения. Я чувствовала себя особенной – теперь это не вкладывалось в голове. Сегодня я не собиралась разговаривать с Мари и Николь…

Девушки пришли не за разговорами – и поэтому я принялась стаскивать одежду. Медленно сняла рубашку, юбочку, избавилась от туфелек и чулок. Я стояла перед Николь и Мари в лифчике и трусиках. Мое тело было вытянуто и дрожало, я была как струна, которая ждала малейшего прикосновения, чтобы заплакать в умелых руках. Но я сомневалась, что девушки разбирались в том, что должны сделать по его приказу. Они стояли передо мной и смотрели в пол.

Николь была ближе ко мне, а Мари стояла за своей подругой, пытаясь делать вид, что ее здесь нет. Она была тихой, скромной, мне хотелось поблагодарить ее за это, ведь я бы не перенесла ее смелого поведения. Если бы она посмела насмехаться надо мной, не знаю, как бы выдержала... Я не собиралась откладывать наказание в долгий ящик. Поэтому я быстро сняла бюстгальтер, а потом, подумав немного, стащила с круглых бедер трусики. О, мне казалось, что я задохнусь от этого волнения – горячая волна, гуляющая по всему телу, удушала меня – но отступать было нельзя… Лучше выдержать наказание с достоинством, чем плакать и чего-нибудь ждать. Я подняла одежду и положила ее на спинку кресла, на котором меня собиралась пороть Николь.

Только после того, как я полностью разделась, Николь медленно подошла к креслу и уселась на него, приподняв свое платье. Она молчала и старалась не смотреть на меня, но я все поняла без слов – мне нужно было принести расческу, а затем лечь Николь на колени животом. Мари стояла рядом. Она с интересом поглядывала на меня, считая, что я этого не вижу. Кожа горела так, словно меня уже наказали. Мне неожиданно стало волнительно от того, что Мари решит помогать Николь, а не только смотреть. Возможно, Артур потребовал от нее чего-то большего. Что если Николь мне просто не договаривала? В любом случае все скоро выяснится…

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​