Хвостатым здесь не место!

— А мои подчинённые всегда говорят, что я шучу чертовски смешно, — ухмыльнулся он, а затем комично выпучил глаза и понизил голос до шёпота, — предполагаете, врут?

— Возможно, они просто вас боятся, — пожала плечами я.

— Хм… мне нравится эта мысль. Не желаете осмотреть дом? Хочу вам кое-что показать, — широко улыбнулся он.

— У меня есть выбор?

— Мы можем оба сделать вид, что да, — снова подмигнул мне он и, подхватив меня под руку, потянул в сторону здания. — Хотите небольшую экскурсию?

— Вы дали мне слово, что отпустите меня после короткого разговора. Я, конечно, всегда знала, что чертям верить нельзя, но…

— Мда… вкус у братца так себе, — разочарованно потянул Юрий. — Вы такая заноза.

Он вдруг полез рукой в карман, я подобралась. В какой-то момент мне показалось, что сейчас он попросту достанет пистолет и пристрелит меня прямо здесь, на этом идеальном газоне. Но в руках у Финика-старшего оказался всего лишь сотовый.

— Не отвлекаю? Выходите во двор. У меня для вас сюрприз, — положив трубку, мужчина мрачно оглядел меня, и от этого взгляда буквально свело внутренности. Ну вот, теперь шутки кончились. — Итак, хочешь? Давай начистоту.

Из тона ушли все смешливые нотки. Голос стал жестким, в нём чувствовался металл и тихое, еле сдерживаемое бешенство.

— Понятия не имею, что наплёл мой братец. Но он украл у меня одну важную вещь. Очень важную, очень дорогую. Фактически бесценную. Она стоит больше, чем ты и твой ребёнок вместе взятые, так что вот тебе моё деловое предложение. Уговори его отдать мне её назад, и мы все вновь заживём одной большой счастливой семьёй. И я даже буду готов терпеть твоё дрянное чувство юмора, если ты вдруг станешь моей родственницей.

Переход с «вы», на «ты» был таким разительным, и в данном контексте всё это казалось настолько оскорбительным, что даже несмотря на страх, я вдруг поняла, что меня просто до чёртиков бесит этот недочеловек. Да что он себе позволяет? Это я и Аля ничего не стоим? Ладно, я, но моя девочка уж точно гораздо больше, чем он сам вместе с этим нелепо кричащим богатством.

— Не втягивайте меня в ваши семейные разборки, — тихо произнесла я, пытаясь изобразить уверенность.

— Нет, нет, нет, — поцокал он, манерно покачав перед моим лицом пальцем из стороны в сторону. — Ты сама в них влезла и всё никак не отцепишься. Мешаешься под ногами.

— Чем я вам помешала? Не дала взорвать родного брата?

Юрий на секунду прикрыл глаза, будто борясь с собой, затем вдруг сжал в кулак руку, слегка качнувшись в мою сторону.

Я отпрыгнула в сторону, чувствуя, как вновь подскакивает пульс.

— Надеюсь, моего брата вы так же выбешиваете, и он прибьет рано или поздно вас самостоятельно, — на его лице уже вновь было лукаво-весёлое выражение, которое так не вязалось со смыслом его слов. — О! Смотрите! А вот и обещанный сюрприз.

В это время дверь здания распахнулась, и на крыльцо вышла моя мать.

Не знаю, кого я ожидала здесь увидеть, но уж точно не её. Видимо, хотя бы в этом мы с ней были схожи, потому что по той гамме не самых лицеприятных чувств, что отразилась на её лице, стало ясно — ей «сюрприз» тоже не слишком понравился.

Но она быстро с собой справилась, легко спорхнула с крыльца и двинулась в нашу сторону.

— Юрий Андреевич, сколько раз я вам говорила, не отвлекайте меня по пустякам! Я художник, творец! Разве можно работать в такой обстановке? Я и так уже вся на нервах… — женщина изобразила настоящее страдание на лице и картинно приложила ладонь ко лбу.

— Думал, вам будет приятно увидеться с дочерью, — хмыкнул чёрт, не обращая внимания на недовольный тон. — Надеялся, вдохновитесь и уже доделаете свой проект. Если бы вы согласились пожить в моем доме и мне не пришлось бы снимать вам гостиницу в городе — времени бы у вас было больше.

— Да я!.. Да я!.. — задыхаясь от эмоций, она буквально покраснела от возмущения. — У вашего дома дурная энергетика, я вам сразу сказала. Я работаю так быстро, как могу. А с ней…

Она повернулась в мою сторону, смотря с таким возмущением, будто это я напросилась на встречу.

— Мы уже успели увидеться, так, Кристина? — тон явно не терпел возражений.

Я всё понимала. Я была рычагом давления на Андрея, а мать — рычагом давления на меня. Видимо, Финик-старший просто не придумал ничего лучше, кроме как найти её и привезти сюда. Учитывая, сколько, должно быть, трудов ему это стоило, вещь, украденная у него, действительно должна была быть очень ценной.

У матери, между тем, обнаружилась аллергия на нечисть, и теперь её всю буквально разрывает от противоречия — желания заработать огромную кучу обещанных ей денег и желания убраться подальше от этого дома и его обитателей.

Я всё это понимала, за исключением одного: с чего это Юрий решил, что меня это будет заботить? Она уже много лет не интересовалась моей судьбой. Жаль будет, если с ней случится что-то плохое. Но не убьет же её чёрт, в конце концов? Если он рассчитывал на теплые чувства между матерью и дочерью, или хотя бы их намеки — то попал в молоко.