Кьянти для жертвы

Ханна выхватила ручку у Андреа и нацарапала записку сестре: «Переведен? Скончался? Освобожден досрочно?»

Андреа пробежала ее глазами и вернулась к разговору.

— Его тоже нет? Этого я и боялась. А что, если их перевели? Или скончались? Или досрочно освобождены? Ваш компьютер как-то может это подсказать?

В ожидании ответа Ханна затаила дыхание. Если ни один из грабителей не сидел в «Стиллуотер», то их теория провалилась.

— Понятно. Ну ладно, спасибо за справку. Вы мне очень помогли. Утром я перешлю аннулированные чеки соответствующим органам. Кто-то наверняка занимается незаконным сбором денег с пожилых.

Ханна подождала, пока Андреа повесит трубку, и засмеялась.

— Пожилых? Слышала бы это мама, у тебя бы не осталось шанса стать пожилой.

— Ты права. Она бы меня убила, — сказала Андреа, улыбаясь до ушей. — Но она же никогда не узнает, верно?

— Верно, — сказала Мишель.

— Сто процентов, — согласилась Ханна. — Спасибо, что навела справки, Андреа. Ты была невероятна.

— Пожалуйста, в любое время. Что там нужно еще сделать?

— Не знаю, — глубоко вздохнула Ханна. — Моя гипотеза о Джеде провалилась. Если грабители никогда не были в «Стиллуотер», Джед не мог их там повстречать. Какая неудача. Я очень хотела, чтобы он оказался тем, кто отмывает краденые деньги.

— Я тоже, — сказала Мишель. — Он ничтожество.

— Знаю, но боюсь, не каждое ничтожество является преступником, — Ханна пролистала блокнот. — Мы слишком поторопились с этим ограблением. Мы не можем доказать, что оно вообще связано с Джедом или с убийством Ронды. Может, лучше рассказать Биллу и Майку все, что выяснили, и бросить это дело?

Когда следующим утром сработал будильник, Ханна с трудом удержалась, чтобы не бросить его в угол. Единственное, что ее остановило, — это то, что не было сил даже поднять руку. Билл заехал за Андреа только в час ночи, а Мишель устроилась в комнате для гостей лишь в час тридцать. Утро сулило тройную дозу кофе. Надо приходить в себя и ехать на работу.

— Скорее бы уж привезли новую подушку, — проворчала Ханна, потирая шею и вылезая из кровати. Она опять спала на синтетической — не было сил отбивать у Мойше свою.

Она быстро приняла душ, после этого боль в шее поутихла. Надела легкие брюки и блузку с короткими рукавами. Ханна сунула ноги в мокасины и побрела на кухню вместе с Мойше, который шел по следу своего завтрака. Наполнив кошачью миску и дав ему свежей воды, Ханна налила первую чашку кофе, взяла свой сборник рецептов и села к столу. Она просматривала рецепты и постепенно просыпалась. Завтра уже Четвертое июля, а она еще не решила, какой десерт принести на праздничный пикник и барбекю.

Несколько долгих минут Ханна листала тетрадь и пила кофе. Когда стрелки кухонных часов в форме яблока показали пять, она решила, что пора ехать на работу. Хотя так и не решила вопрос с завтрашним десертом. Сейчас она, для разнообразия, рада была бы и звонку от мамы, но даже для Делорес еще слишком рано. Ханна допила первую чашку из второго кофейника, а оставшийся кофе перелила в автомобильный термос. Она набросала короткую записку Мишель с просьбой подойти в магазин, когда проснется, и прислонила ее к солонке, чтобы было видно. Затем она в последний раз добавила еды в миску Мойше, перекинула сумку через плечо и вышла на удушливый предрассветный воздух.

Снаружи было как в сауне, и Ханна представляла, как пар с шипением поднимается с облитых водой камней. Снова будет жаркий день. Если жара не спадет, то завтра студенты из оркестра Джордан Хай перемрут в своих униформах как мухи.

Ханна ехала с открытыми окнами, пытаясь уловить малейшее дуновение ветерка. В полях пели сверчки, где-то мычала корова, и несколько лягушек пропрыгали через дорогу к пруду, рискуя попасть под колеса.

Солнце едва показалось над горизонтом, когда Ханна подъехала к черному входу «Корзины печенья». Открыв дверь, она первым делом прошла к кондиционеру и включила его на полную мощность. Затем начала печь печенье — тесто они с Лайзой замесили прошлым вечером.

Меньше чем через час Ханна с удовольствием отметила, что в кухне стало прохладней. С работающими печами и остывающим на лотках печеньем было скорее тепло, но не жарко. Ханна в очередной раз подивилась, как это она до сих пор обходится без окон.

В семь тридцать с улыбкой вошла Лайза. Ханна взглянула на ее счастливое лицо и полюбопытствовала:

— Что такое? Херб сделал тебе предложение?

— Нет, это я из-за папы. Он — Дядя Сэм!

— Что?

— В Центре для пожилых ему дадут напрокат костюм, и папа возглавит группу на параде. Он будет лучшим Дядей Сэмом за всю историю! — Лайза замолчала и нахмурилась. — Ханна, это странно.

— Что странно?

— Я кое-что вспомнила. Папа очень радовался, когда я получила роль Пасхального Кролика во втором классе. Он всем друзьям говорил, что я буду лучшим Кроликом в истории. А теперь я сама чувствую себя как счастливый родитель. Наверное, правда, что с возрастом люди меняются ролями.

— Наверное, — Ханна думала, как бы подбодрить Лайзу. Только что она улыбалась, а теперь загрустила.