Кьяра

Ну конечно, ведь весна, бал прошел, скоро обряд… Значит, надо уходить отсюда прямо сейчас, некогда планировать и продумывать план побега.

– На балу он только с ней и танцевал, ты бы видела, Кьяра! Кьяра! Как ты оказалась здесь, ведь после обряда никто не возвращается… Что с вами делают там? Куда вы уходите?

– Тебе лучше не знать, – уверила его я.

– Рия плачет по ночам. Она так исхудала, что дьензвур боится, что король откажется от нее, но как он может отказаться, если об этом уже всем объявили? Кьяра, мне кажется, они пичкают ее какими-то травами, она стала рассеянной и все время хочет спать… Я боюсь за нее, и…

– Возьми себя в руки, – шикнула я, – я пришла, чтобы увести вас обоих отсюда, но мне нужна твоя помощь.

Глен вытер слезы, встал навытяжку. Он всю жизнь был стражем. Он привык выполнять приказы. Хорошо. Теперь надо добраться до Рии.

– Она живет в той же комнате?

Глен кивнул.

Все оказалось даже проще, чем я думала. Я добежала до озера, через открытое туалетное окно забралась в дом и дошла до комнаты Рии. Никто не охранял ее. Да и зачем? Никому в голову не могло прийти, что отсюда можно сбежать, а главное – что у кого-то из нас может появиться такая мысль.

Я проскользнула в комнату, закрыла за собой дверь, подошла к кровати и склонилась над Рией.

«Исхудала» – это еще мягко сказано. От крепкой, лучистой, светящейся Рии осталась только бледная тень. Она выглядела мертвой сейчас, в бледном свете луны, и я поскорее дотронулась до ее запястья, чтобы почувствовать биение сердца. Но прежде чем разбудить окончательно, я зажала ей рот, опасаясь, что она поднимет крик, увидев меня. И правильно сделала. Замычала Рия так, будто увидела призрака. Да я и была призраком.

– Тихо, тихо, это я, Кьяра. Глен ждет нас у лазейки, времени очень мало. Я пришла за вами, но, пожалуйста, молчи и делай все очень быстро.

На нее было больно смотреть, такой маленькой и хрупкой она стала.

– Я помогу тебе собраться, давай, Рия, милая, вставай, Глен ждет нас. – Я помогла ей сесть, потом встать на ноги. Я уговаривала ее, как Ньюке-Чоль, такой беспомощной она казалась мне сейчас. – Давай-ка наденем мое старое платье, оно же тебе еще впору, правда? Умница. А вот эти бусы положим в карман… Ты хочешь взять что-то? Нет? Тогда сейчас мы очень тихо спустимся вниз, хорошо?

Рия кивнула, мы вышли из комнаты. Я была в таком бешенстве от того, во что они ее превратили, что если бы сейчас навстречу мне вышла дьензвур или даже Асас, я бы задушила их голыми руками. Но никто не встретился нам. Невидимые и неслышные, словно тени, мы покинули Сады.

Сбежать из Садов, пробраться по ночному Суэку, шарахаясь от каждого шороха, убедить туатлина взять всех нас к себе на спину, а Глена и Рию – не побояться взойти на эту спину, переплыть полосу огнёвок и Круговой пролив, сквозь ночь, ветер, холод… Это было невыносимо трудно, но на рассвете мы приплыли на остров опустошенных, попрощались с туатлином и пришли в деревню. И вот мы стоим напротив Леды Вашти. Нас трое, мы уже не дети, но она смотрит на нас именно так. В ее глазах мы безумные дети, вышедшая из берегов река, разбушевавшийся ливень. Она негодует и не знает, что делать с нами. Я вижу это в ее глазах, эту растерянность и даже страх, но это же Леда Вашти! Королева острова опустошенных! Мать всех покинутых, отвергнутых Суэком! И она говорит свои правильные слова:

– Кого ты привела к нам, Кьяра Дронвахла?

– Это Рия Манопу. Она сирота, которую подбросили в Сады в младенчестве. Она должна была стать силой короля в этом году, но она любит Глена. Он страж. Он тоже сирота, его родителей убили. Его отец…

– Они не могут жить здесь, Кьяра, – прервала меня Леда Вашти.

Вокруг нас собирался народ. Ньюке-Чоль бросилась ко мне, я подхватила ее на руки, рассеянно поцеловала и снова опустила на землю. Я не знала, как мне выиграть эту битву. Я не ожидала, что она будет. Я думала, что стоит нам вырваться из Суэка, а уж потом мы вольны жить где хотим! Но Леда Вашти так не считала.

– Вам придется уйти.

– Король выбрал ее, значит, ее место здесь!

– Обряда еще не было, она не стала силой короля, она не может остаться!

– Она будет здесь! – закричала я так, что горло засаднило. – Она еще ребенок, она гениальная арфистка, она влюблена, и я не допущу, чтобы какой-то король изнасиловал ее!

От меня шарахнулись все, даже бабушка. Злые слезы заклокотали во мне, и я крикнула, обращаясь ко всем ним: