Кибер-Ангел

Под старой черемухой было относительно сухо. Дерево огромной кроной с густой листвой и массой искривленных, тянущихся в разные стороны веток прикрывало свои корни от дождя. Но иногда от слишком резкого порыва ветра листья вздрагивали, и тогда капли беспорядочными брызгами срывались вниз. Павел сидел на корточках и занимался делом, накрывшись курткой и спрятав от дождя планшет. За последние дни накопилось много работы, а времени на выполнение заказов катастрофически не хватало. И сейчас Павел, воспользовавшись вынужденным бездействием, наверстывал упущенное. Шарьяж стоял рядом, прислонившись к толстому стволу, и следил за окнами дома.

В мокрой темноте окна светились желтыми нечеткими пятнами. Время от времени за ними мелькала тень. Тогда Шарьяж настораживался, но тень пропадала, он успокаивался, снова прикрывал глаза и продолжал вспоминать.

…Ее звали Ирина. Айрин, как назвала она сама себя. У каждого в отряде телохранителей, возглавляемого Виктором, был позывной. У Виктора – Шаман, у него – Шарьяж, а она, едва появившись в отряде, представилась как Айрин. Ну, Айрин так Айрин. Для краткости ее сразу переименовали – Айра. Женщины в отряде были. Правда, не столько женщины, сколько боевые подруги: сильные, умные, бойкие. Обычно они сами выбирали заказы. Виктор им разрешал. Айра не спешила стать «своей» и вначале сторонилась как шумных «боевых подруг», так и парней, обращаясь ко всем на «вы». «Снайпер», – при первом знакомстве коротко представил ее отряду Виктор.

Шарьяж попал с ней на один заказ спустя несколько месяцев после того, как Айра пришла в отряд. Им предстояло охранять караван из трех фур. Шестеро из отряда на трех машинах сопровождения, по одной на каждую фуру. Караван с грузом двигался из Челябинска к автомобильному пункту пропуска «Кайрак» в Костанайской области и далее в Астану. На границе предполагалось передать сопровождение местным – отряду охраны из Костаная.

Не доезжая семидесяти километров до «Кайрака», Шарьяж почувствовал первый «всплеск». Не теряя времени, он открыл окно машины и выстрелил в воздух. Затем остановил машину, распахнул дверь и, сгруппировавшись, перекатился в кювет у дороги. Очереди раздались одновременно с нескольких сторон. В какофонии перестрелки, криков и мата натренированный слух уловил одиночные выстрелы, раздающиеся через равный промежуток времени. Так на войне действовали снайперы.

Через пятнадцать минут бой закончился. Со стороны нападавших больше не стреляли. Послушав стоны и ругань, молниеносно выглянув из укрытия, чтобы оценить обстановку, Шарьяж зычно провел перекличку, больше всего почему-то опасаясь за Айру. Услышав «здесь», сказанное тихим голоском откуда-то сверху, почувствовал радостное облегчение и страшно удивился. Нужно проверить фуры и дальнобойщиков, нужно понять, насколько серьезно ранен один из отряда, и оказать необходимую помощь, нужно, наконец, выяснить, кто напал, допросить языка и принять еще кучу важных решений, а он радуется тихому «здесь»?

Спустя полчаса нападавших в количестве девяти человек стащили в овраг рядом с дорогой, вокруг с оружием наперевес стояли и курили свои, дальнобойщики проверяли повреждение машин и груза, а Шарьяж, спрыгнув в овраг, переворачивал по очереди каждого убитого. Постепенно возбужденные разговоры наверху смолкли. Пятеро из девяти нападавших лежали и одинаково смотрели в небо. У каждого точно в середине лба зияла аккуратная кровавая точка.

– Это снайперша? Айра? – недоверчиво пробормотал кто-то. – А где она?

Ребята переглянулись. Айры не было. А Шарьяж почувствовал второй «всплеск».

– Мордой в землю! – заорал он, и ребята, привыкшие к его «всплескам», безоговорочно попадали в траву.

Очередь и одиночный выстрел раздались одновременно. Шарьяж еще полежал, слушая тишину, и крикнул:

– Айра!

– Здесь! – опять раздался откуда-то сверху голос. – Все, это был последний! Затаился, гад. Помогите мне спуститься, ребята, я, кажется, ногу подвернула.

С крыши фуры, что стояла посередине, показалась винтовка, а затем и сама Айра.

– Ты как туда залезла?

Шарьяж и водитель, помогая девушке спуститься, прикинули высоту, и оба, не сговариваясь, покачали головами.

– Мне не впервой, – пропыхтела она, чуть задерживая взгляд на лице Шарьяжа, по виску которого тонкой струйкой стекала кровь. – Ты ранен?

– Нет, – шалея от ее непривычного «ты» и беспокойства в голосе, хрипло выдавил Шарьяж и нарочито равнодушно сказал: – Показывай ногу, перевяжем твою боевую рану.

…Шарьяж очнулся оттого, что Павел стукнул его по ноге:

– Свет погас. Пошли?

– Пошли.

Пока Шарьяж ковырялся с замком, Павел осматривал двор. Собак не было, возможно, как и предполагал Шарьяж, хозяин запустил псов на ночь в дом. Когда Павел спросил, что они будут делать с собаками, если встретят их внутри, Шарьяж коротко ответил: «По обстоятельствам». И Павел, помня, чем закончилась первая встреча с собаками, перестал беспокоиться.

– Готово.