Кибердемоны 2. Сонгоку

— Десять лет не видел, как кто-то готовит, — вырвалось у Мирона. — Привык получать еду запакованной в пластик… — и тут же кивнул, затем улыбнулся. — Я понял, — сказал он. — Это наглядный пример. Я давненько не видел, как готовят, но всё же помню, что приготовление пищи — определенный процесс. Новое поколение детей, выросших на линиях доставки, знать не знает, что бутерброд изначально был отдельными ингредиентами. Или горячая пицца. Или замороженный обед…

— Началось всё примерно тридцать лет назад, когда человечество разогнали по домам в страхе перед заражением вирусами, — кивнул профессор. — И сначала это казалось отличной идеей: все сидят в Интернете, там же работают и развлекаются… Контакты сведены к минимуму, а значит — не будет эпидемий. Экономика рухнула, затем переварила и выплюнула новую модель общества. Разобщенного, индивидуального, зацикленного на себе… За людей стали работать дроны. И вот результат: дети не знают, откуда берется бутерброд. Точнее, у них своё знание: бутерброд выпадает из раструба лилипайпа. Ведь так?

— Ну да… — Мирон снова пожал плечами. — А нафига париться-то?

— Предположим, — старик откусил огромный кусок своего сэндвича, Мирон последовал его примеру. И понял, что жуёт что-то необыкновенно свежее и вкусное. Такое, чего он ни разу не пробовал. — Только предположим, что Линии доставки перестанут работать. Кончится энергия и все дроны попадают на землю бесполезным хламом. Где люди возьмут еду?

— Ну… неверное в магазинах. Вылезут из квартир и пройдутся до ближайшего супермаркета.

— А как еда попадает в супермаркет? Её тоже доставляют дроны! И гидропонные фермы, где выращивают злаки и заводы клонирования белка тоже обслуживают дроны. Новые поколения не знают, что это значит: подоить корову, чтобы получить молоко.

Мирон невольно передернулся. Для него образ молока, получаемого из вымени живого существа тоже выглядел не слишком аппетитно.

— Говорят, количество продукции ферм в пять раз превышает потребности населения всей планеты на данный момент.

— Да, но если фермы остановятся, еда довольно быстро закончится.

— Хорошо, я понял вашу мысль… — Мирон пальцем подобрал последние крошки хлеба с тарелки и отправил в рот. — Но если останется чистый разум, еда будет попросту не нужна! Человечество наконец-то станет независимым от… всего, — он оглядел кухню с акварельками золотых рыбок на стенах, с белыми занавесками и трогательными полосатыми ковриками на дощатом полу. — От еды, от домов, одежды, предметов роскоши… Оно сможет сосредоточиться на других задачах!

— До первого хищника, проникшего в Плюс, — профессор выдержал паузу и драматически добавил: — Что, кстати сказать, уже произошло.

Мирон так увлёкся спором, что и забыл, с чего всё началось. Настроение резко упало.

— Значит, вы уже знаете о Призраках, — сказал он угрюмо.

Иногда Мирону снился такой сон: Ванна сломалась и не выпускает его наружу. Он барахтается, ворочается в быстро застывающем биогеле, в темноте, совершенно один, и не может открыть крышку. Гель становится всё гуще, всё холоднее, и наконец он тонет в нём с головой и — задыхается. Вот и сейчас казалось, что он барахтается в скользкой и холодной субстанции и никак не может выбраться…

— Мы зовём их Сонгоку, — сказал профессор. — Но сути это не меняет. Если человечество переселится в Плюс, не научившись защищаться и выживать в чисто энергетическом пространстве, его ждет гибель. Полное поглощение чуждыми существами, а значит — разрушение цивилизации на базовом уровне. Не просто возвращение в одичалое состояние, а фактическая смерть. С другой стороны: если оно прямо сейчас побежит из виртуального пространства в реальный мир — его ждет крах экономики. Голод, эпидемии и гражданская война. Понимаешь, о чем я?

— Нужно сперва научиться жить в реальности, а потом уже отказываться от Нирваны.

— У нас по всему миру раскиданы такие вот монастыри, — старик указал за окно. — Там люди учатся возделывать огороды, пасти скот, ткать примитивные ткани… Варить мыло, в конце концов. И даже гнать самогон.

Мирон вспомнил длинные ряды спальников на полу Московской подземки. Полумёртвые зомби, ушедшие в Нирвану навсегда…

— Проблема в том, что людей слишком много, — сказал он. — И они не знают, чем себя занять. Экзистенциальный кризис: осознание собственной полнейшей и окончательной ненужности.

— Если они освоят нормальный людской труд — создавать пищу, одежду, предметы быта — всем дело найдётся, — сказал старик, вновь кивая на окно. Туда, где под накрапывающим дождиком трудились монахи.

— А почему вы решили, что эти… существа в Плюсе — непременно хищники? — спросил Мирон. — Возможно они — порождение системы и не несут никакого вреда.

— Законное допущение, — согласился профессор. — Но мой личный опыт говорит, что любое чужеродное существо — изначально хищник. Пока оно не изучено, его надо опасаться. А лучше всего — научиться защищаться от него, а уж потом начинать изучать. Тем более, что в данном случае мой опыт подтверждается историческим опытом цивилизации. Призраки опасны.