КиберШторм

Она лишь обдумывала такую возможность. Бьюсь об заклад, тебя самого посещали такие мысли, которыми ты бы не спешил поделиться с другими.

— Но даже подумать о таком…

— Она запуталась, и она ничего не сделала. Сейчас ей нужен ты. И ты нужен Люку.

Он поднял канистру здоровой рукой и встал, но погрузился в снег и завалился на бок.

Взглянув на меня, он добавил:

— И мне.

Покачав головой, я взял у него канистру. Мы побрели обратно к нашему зданию.

— Как ты думаешь, почему CNN вчера не показывал? — спросил Чак.

— Наверное, Сеть не справилась с трафиком, — предположил я. — Или генераторам не хватило топлива.

— Или CNN взорвали, — пошутил Чак. — Я даже был бы не против.

— В крупных дата-центрах обычно есть запас топлива для генераторов на сотни часов. Разве не так говорил Рори?

— Я думаю, он говорил о «Нью-Йорк Таймс». — Он оглядел занесённые снегом улицы. — В ближайшее время обновить запасы не удастся.

Подойдя ко входу, мы увидели, что крыльцо уже занесло снегом. Придётся регулярно приходить и чистить его, если мы хотим выходить наружу. Тони всё ещё был на своём посту на другом конце коридора. Он помахал нам.

С Девятой авеню доносился обнадёживающей шум. Мы увидели между домами большую снегоуборочную машину. Это, пожалуй, было первое доказательство того, что город продолжал работать.

Когда отключили электричество, местные радиостанции ещё работали, но сегодня утром многие из них замолчали. Те, что ещё вещали, были полны слухов о том, что случилось, но и им было известно не больше, чем нам.

Единственной достоверной информацией, которую передавали все, было то, что вторая авария в электросети затронула не только Новую Англию, но и всю территорию Соединенных Штатов, и сотни миллионов человек остались без света. Единственное, что могли дикторы передать — это местные события. Мы понятия не имели, что происходит в мире, и существует ли он вообще.

Казалось, будто Нью-Йорк отрезан от всего мира и беззвучно плывет в серых снежных облаках.

20:45

Передо мной сияли ярко-зелёные лица, затем зелёный луч фонаря пробежал по коридору, осветив двери.

— Круто, а?

— Очень круто, — согласился я и снял очки ночного видения. — Свет, пожалуйста?

Один щелчок, и все лампы в коридоре, которые мы до того наскоро подключили к генератору Чака, снова загорелись.

— Поверить не могу, что у тебя есть очки ночного видения и инфракрасные фонари, которые вместе стоят не меньше десяти тысяч долларов. — Я оглядел военные принадлежности, окружавшие Чака. — Но у тебя нет коротковолнового радио.

— Есть. Правда, оно в убежище в Вирджинии.

Там же, где должен быть и он сам, но он этого не добавил.

— Ещё раз спасибо, что остался, — тихо сказал я.

— Да, спасибо, что остался, — сказал Райан, один из соседей с нашего этажа. Он поднял в воздух кружку горячего рома с маслом.

Его партнёр Рекс тоже поднял свою кружку.

— За нашего хорошо подготовленного друга, Чака!

— За Чака! — Раздался нестройный хор наших соседей. Они вынесли в коридор кресла и диваны, и теперь все сидели здесь, большой компанией.

Двадцать человек вместе подняли кружки.

Сьюзи решила приготовить в честь Рождества горячий ромовый пунш, и все наши соседи сидели вместе, прижавшись друг к другу, с чашками горячего напитка в руках, от которого поднимался пар.

Здание сохраняло тепло, но быстро остывало.

В квартире Чака мы решили использовать только электрический обогреватель. Керосиновый был мощнее, но выделял угарный газ, и Сьюзи беспокоилась за детей. Мы поставили его в середине коридора, и люди грелись возле него, как у костра.

Коридор стал нашей общей прихожей, где все собирались и общались. Мы подключили радио, и оно работало фоном. В основном перечисляли адреса убежищ и просили людей оставаться дома, обещая, что уже совсем скоро дадут электричество. Да и выходить не было смысла: большинство дорог и магистралей были просто непроходимы.

В основном все сидели так, как были расположены их квартиры. Китайская пара, живущая рядом с Ричардом, наконец-то присоединилась к остальным и сидела на диване вместе со своими родителями, которые приехали в гости ещё до того, как всё случилось. Плохое они выбрали время, чтобы впервые посетить Америку, и они с трудом говорили по-английски.

Китайская семья сидела рядом с японской парой — мужа звали Хиро, — а напротив них сидели Рекс и Райан. Бородины сидели справа от меня. Александр на этот раз не спал и потягивал горячий пунш, а рядом с ним сидела Ирина. Чак, Сьюзи, Пэм и Рори были слева от меня, а малышка Эллароза сидела на коленях у Тони.

Единственной, кого не хватало, была Лорен.

Я не знал, что ей сказать, а она не хотела со мной разговаривать. Я пытался поддержать её, просил её выйти, но она хотела побыть одна. Она была в комнате Сьюзи, спала или просто была наедине с собой.