Киберспортсмен и недотрога

Ключ от этой квартиры у меня есть, но он, конечно, остался в сумке. Я не хотела звонить в домофон, поэтому дождалась пока кто-то выйдет и стала подниматься в стареньком и таком знакомо лифте. Весь потолок был обклеен жвачками. Бабушка шутила, что если одну отклеить, то лифт полетит вниз. Я хихикала, но хватала её за руку, если она делала вид, что собирается одну из них отлепить.

Я позвонила в звонок. Мама сразу открыла дверь. Ничему жизнь ее не учит. На пороге стояла ОНА. Похожи ли мы с ней? Совершенно разные. Никто бы не заподозрил во мне её дочь, а в ней мою маму. Она была невозможна в своей красоте. Не смотря на 9 лет тюрьмы, избиения мужа и все другие горести, что она пережила, она сохранила красоту и улыбку. Бесит.

Ее внешность казалось нереальной, как из магического мира. Столько в ней было несостыковок. Светлые волосы, которые принимали за крашенные. Ведь брови, ресницы и глаза у нее были черными. И если брови отливали коричневым, то глаза были настолько черны, что казались сплошным зрачком. Как будто она находилась в постоянном возбуждении или под наркотиком.

Еще более невероятен был ее взгляд – душевный и нежный. Взгляд самого доброго человека на свете. Никто бы не поверил, что она может убить. Я бы тоже не поверила. Но я нашла для себя объяснение - убийство тоже было из-за её доброты.

Само это убийство я прекрасно понимала. Это единственное, что я понимала в своей матери.

Эта женщина никогда никому не отказывала в помощи, к ней всегда можно обратиться. И не важно, что своей помощью она совершала медвежью услугу. Она истинно верила в иное. И ожидала ответной услуги. Всегда. Даже если свои она ранее навязала насильно. Невыносимая.

Хотя я и готовилась всю дорогу к этой встрече, я так и не подготовилась. Не знала, что сказать. Даже не поздоровалась. Старалась вынырнуть из мыслей да воспоминаний и воспринять окружающую действительность. Но ловила ее только урывками. Кто бы сомневался - встретила она меня с радостью и улыбкой. Как? Как объяснить обществу и самой себе мое отношение к ней? Как объяснить насколько отвратительна и извращена ее доброта?

Это жилище уже не выглядело моим домом. Этот странный вид – получистый. Мама убиралась даже в самых дальних уголках, но обычные повседневные действия по уборке не совершала. Вокруг была вечная недогрязь. Вещи и пятна по середине каждой из комнат, но сверкающие дверцы шкафа и ни единой пылинки под кроватью.  Всё это как будто кричало, что здесь живет кто-то неизведанный. Я не понимала свою мать, но это было объяснимо. Не ладили мы даже тогда, когда мне было 8. А потом мы расстались на долгие 9 лет. После, конечно, она жила с нами. Её мать (моя бабушка) не могла не принять свою дочь и отказать в жилье. А вот я не хотела видеть мать. У меня были надежды при встрече с ней, что все изменится и она не та, что казалась мне инопланетянином – человеком из другой вселенной. Сейчас я понимаю, что эти мысли очень странны для восьмилетнего ребенка по отношению к матери. Тогда странной для меня была только она. Может, это и к лучшему, я не полностью переняла её модель поведения. Но я тоже инопланетянин.

Когда она вышла из тюрьмы, я встретила совершенно незнакомого мне человека. Да, она стала другой, но оставалась всё еще непонятной и раздражающей. Постоянно раздражающей своими прикосновениями. Её руки ни разу не ощущались как бабушкины или… Васины. Они настолько бесили, что я сбегала из дома не только после ключевых событий, но и до них. В первый раз это было всего лишь на один день. Но меня никто не искал. Мать тогда попала в больницу после того как ее голова познакомилась с углом тумбочки. По её уверениям – совершенно случайно. Ага, три раза подряд. Оба раза, что я сбегала – я провела в одной и той же семье. Они жили в соседнем доме. К ним приводил меня знакомый мальчишка – Мишка, обаятельный и веселый ровесник. Потом, когда меня нашли и отдали в руки бабушки, мне еще долго не хватало общения с ним. С ним и его семьей.

- Людочка, у нас нечего есть,

- А как же конфеты?

- Ты предлагаешь детям питаться конфетами? Я не понял, ты решила составить мне конкуренцию в статусе родителя года?

- Хватит хорохориться перед Настенькой. Это я всегда мечтала о дочери, а ты все балаболил про футбол с сыном. И где этот ваш футбол?

- А вот меньше конфетами корми. Мишка, может, и позвал бы побегать с мячом.

- Это не разрешает тебе сейчас забирать все внимание наших детей.

Наших детей. Как будто я была их ребенком.