Киборг-национализм, или Украинский национализм в эпоху постнационализма

В то же время рост милитаристской и откровенно антироссийской, этноцентристской риторики УНА-УНСО в середине 90-х годов во время президентства Кучмы привел к тому, что Верховная Рада в 1995 году запретила функционирование деятельности этой партии как угрожающей национальному единству и создающей предпосылки для распада нового национального государства Украина на два региона, находящиеся в отношениях антагонизма – украиноязычный запад и русскоговорящий восток.

Анализируя дискурс ультраправых украинских националистических партий в терминах теории гегемонии Лаклау и его понятия пустого означающего, структурирующего поле политического, можно сформулировать, что проект демократии как национализма в Украине в 90-ые был артикулирован как переход от закрытого тоталитарного общества, структурированного пустым означающим «советский народ», к новому пустому означающему «Нация», сформированному не по критериям советской номенклатурной иерархии, а в соответствии с новым эгалитарным националистическим воображаемым. Все этнические украинцы в дискурсе такого политического воображаемого могут быть определены через эгалитарную миссию антиимперского и антитоталитарного освобождения от советского наследия. В этих новых эгалитарных риториках национализма недвусмысленно предполагается, что население, образующее нацию, представляет собой гомогенное сообщество патриотов, обладающих равными правами, в противоположность неэгалитарной и негомогенной общности этнических «других» (не патриотов), выполняющих функцию «конститутивного внешнего» (термин Лаклау) в новом антитоталитарном националистическом проекте. С точки зрения Бенедикта Андерсона, конструкция национального воображения[139]действительно предполагает, во-первых, приверженность принципу равенства (все мы – равные субъекты нового националистического государства, или, по словам Андерсона, «нация всегда понимается как глубокое, горизонтальное товарищество»[140]); и, во-вторых, верность нации, которая, согласно Андерсону, «дает миллионам людей возможность не столько убивать, сколько свободно умирать за столь ограниченные продукты воображения».[141] В постсоветской Украине эгалитарная логика нового национального политического мифа воплощена в патетической героике военных действий УНА-УНСО в Чечне как возможного примера мобилизации принципа национального равенства всех со всеми в пределах национального коллектива на поле битвы и даже перед лицом смерти.

В то же время итогом гегемонной борьбы украинских националистических дискурсов как дискурсов исключения этнически других и ставки на этнически своих в процессе построения нации-государства является то, что в 90-ые ни один из них не смог стать гегемонным универсальным, так как выражал партикулярные требования населения лишь одной локальной части Украины. В результате они не смогли сформировать социально-политическое единство украиноязычного запада и русскоязычного востока и не способствовали созданию консолидированной нации-государства.

2. Дискурс украинской коммунистической партии: пустое означающее «нация как сообщество равных»

Коммунистическая партия Украины под руководством Петра Симоненко в эти годы являлась по численности самой массовой украинской политической партией и декларировала как одну из главных стратегических задач консолидацию мощного рабочего движения под своим руководством. По утверждению Симоненко в полемике с другими конкурирующими украинскими политическими дискурсами: «Коммунистическая партия остается практически единственной политической силой, которая открыто и последовательно отстаивает социалистическую перспективу и борется за нее».[142]

В решении проблемы национального самоопределения в ходе гегемонной борьбы в период распада СССР КПУ придерживается традиционной ленинской установки на соединение принципа классовости с принципом интернационализма. Как формулирует Симоненко, «определяя свое отношение к государству, коммунисты всегда решают этот вопрос конкретным историческим путем, в зависимости от социального и классового характера государства, политики, которое государство осуществляет, социального положения рабочих в этом государстве и того, как в нем соблюдаются права человека в целом».[143] По его словам, в данном историческом контексте, с тех пор, как «правящий режим пытается повернуть страну к капитализму с помощью «национальной идеи», мы, коммунисты, открыто заявляем, что будем использовать все правовые методы для борьбы с данным буржуазно-националистическим государством».[144]