Кибуц Галуёт

В кибуц вернулись затемно. Лена взяла спящую Вику на руки, осторожно разбудила Марину и повела полусонную девочку к их временному жилищу. В окне горел свет, и это было странно, потому что Саша давно должен был быть на работе.

Саша вышел им навстречу. Спокойный, добродушный, уверенный в себе.

– Я ушел с этого жуткого завода. Мы переедем в Хайфу, пойдем на курсы, найдем нормальную работу. Девочки будут учиться в городской школе. Все устроится…

Дом третий

Демократ Дима

Рано утром Лена сделала Саше бутерброды в дорогу, дала бутылочку холодной воды и, проводив до автобуса, пожелала удачи. Саша поехал в Тверию на центральную автобусную станцию, где должен был пересесть на автобус, идущий в Хайфу. Он был полон решимости начать новую жизнь. О деталях своего плана он намеревался подумать во время долгой дороги. Но словоохотливый русскоговорящий сосед помешал ему.

– Откуда приехал? – обратился он к Саше с традиционным вопросом.

– С Камчатки, – ответил Саша.

Сосед тут же процитировал стихи:

Реквием над тундрой, над тайгою

Вновь звучит от перелетных стай.

Краткою осеннюю порою

Слышит эту песнь суровый край,

Где молчат могильные траншеи…⁵

– Ты, наверное, внук ссыльных? Политических заключенных? Наследник узников ГУЛАГа? – Подмигнул ему сосед.

– Да нет, – стал оправдываться Саша. – Мы с женой попали на Камчатку по распределению после института.

– Не бойся, – сосед ласково приобнял Сашу. – Здесь тебе уже не надо скрывать правду. Тем более от меня. Перед тобой демократ, демократ до мозга костей. Я забыл представиться, меня зовут Дима. Фамилия самая что ни наесть еврейская – Коган. Слышал обо мне?

– Да как-то не пришлось, – сознался Саша – Простите, а кто вы?

– Я был достаточно известной фигурой в кругах диссидентов. Переправлял даже свои статьи на «Голос Свободы», под псевдонимом, конечно…

– Закрой окно, – закричал вдруг Дима на иврите соседу, сидевшему напротив.

– Ты что, не понимаешь, кондиционер работает, воздух охлаждает!

– Мою жену укачивает, ей душно, – сказал сосед.

– Душно! Вы элементарной физики не знаете! Кондиционер не справляется с объемом воздуха, если открыты окна! Уроды, они даже не знают, что напротив них сидит почти знаменитый физик!

– Вы физик? – вежливо поинтересовался Саша.

– И еще какой! Подавал огромные надежды в институте! Пока не выгнали за инакомыслие!

А к вам еще не приходили,

Еще не взламывали дверь?

Как в страшной сказке или были

Где человек страшней, чем зверь?⁶

– Самиздат! Автор не известен, мне, по крайней мере, – продолжал Дима. – В той стране тоталитарного режима все должны были маршировать строем и прославлять партию! А я демократ, демократ до мозга костей. Мне чуждо любое насилие. Им не понравилось это, и они выгнали меня, никто не посмел заступиться! Хорошо хоть, что не сгноили в Магадане, как твоих несчастных родителей!

– Мои родители, к счастью живы и здоровы, – перебил его испуганный Саша. – И они тоже планируют перебраться в Израиль.

– А вот это правильно, – одобрил демократ. – Вот увидишь, как легко им будет дышаться здесь. В стране истинной демократии. Постепенно они забудут свои страхи, перестанут по ночам прислушиваться к шагам за дверью… Нет, я не могу больше терпеть, когда вопреки всем законам физики при работающем кондиционере открывают окна!

Дима подошел к окну и с силой захлопнул его.

Пассажир вскочил и снова открыл окно.

Дима тут же «дал ему в глаз». Водитель резко затормозил. От удара и торможения упрямый пассажир не удержал равновесие и стал падать в проход. Он наверняка разбил бы себе голову, но Саша вовремя схватил его.

– Вы в порядке? Успокойтесь! Все закончилось ….

– Ошибаешься, дружок, для тебя все только начинается, – зловеще прошептал на ухо Саши полицейский, к несчастью ехавший в этом же автобусе, и ловко застегнул наручники на его руках. Второй полицейский уже тащил к выходу упирающегося демократа.

Дальнейшие события Саша помнил плохо. Вот сидят они в полицейском участке. Дают показания. Допрашивает его полицейский на русском языке, а записывает показания на иврите. За фанерной перегородкой допрашивают демократа. Вдруг из-за перегородки высовывается полицейский и громко спрашивает:

–Парни, кто знает, как на иврите будет слово «падла»?

Со всех сторон высказываются различные версии. Полицейский вежливо благодарит за помощь в переводе и записывает в протокол наиболее понравившийся вариант.

* * *

Дима вышел из заключения через несколько дней. Он соорудил шалаш на берегу Кинерета, прямо у въезда в Тверию. Шалаш украсил плакатами: «Жертва полицейского произвола», «Жертва израильского насилия» и стал ждать репортеров. Но на его шалаш обратил внимание только местный бедуин, имеющий доходный бизнес по другую сторону дороги.