Киево-Печерский патерик

Когда бывал болен этот блаженный, лекарь, видя то, начинал приготовлять врачебное зелье против той болезни, которая тогда случалась — огненного ли жжения или болезненного жара, но прежде чем он приходил, князь уже выздоравливал и не давал лечить себя. И много раз так бывало. Однажды разболелся сам Петр, и Святоша послал к нему, говоря: «Если не будешь пить лекарства, — быстро поправишься; если же не послушаешься меня, — много страдать будешь». Но тот, рассчитывая на свое искусство и думая избавиться от болезни, выпил лекарство и едва жизни не лишился. Только молитва святого исцелила его.

Пакы же сему разболвшуся, наречие посылаеть к тому святый, глаголя, яко: «Въ 3 деньисцелеши, аще не врачюешися». Послушавше его сирианинъ, въ 3-й день исцл, по словеси блаженнаго. Призвав же его, святый глагола ему, веля ему острищися. «По трх бо мсяцхъ, — рече, — отхождю свта сего». Се же рече, назнаменуа ему смерть. Сирианинъже неразумвъ хотящаа ему быти, сий Петръ пад пред ногами ему, съ слезами глаголя: «Увы мн, господине мой и добродтлю мой, и драгый мой животе! Кто призрить на странъствие мое, и кто напитает многую чадь трбующих, и кто заступит обидимых, кто помилуеть нищих? Не рхъ ли ти, о княже, оставити имаши плачь неутшимый братома си? Не рхъ ли ти, о княже, не тако ли мя словом Божиимь исцли и силою, якоже твоею молитвою? Гд нын отходиши, пастырю добрый? Повждь мн, рабу своему, язву смертную, да аще азъ тя не изоврачюю, да будеть глава моа за главу твою и душа моа за душу твою! Не млъча отъиди от мен, но яви ми, господине: откуду ти таковаа всть, да дам живот свой за тя. Аще же извстил ти есть Господь о том, моли его, да азъ умру за тя. Аще ли же оставляеши мя, то гд сядуи плачюся своего лишениа: на сметиищи ли семь, или въ вратех сихъ, идже пребываеши? Что ли имамъ наслдовати твоего имниа? Самому ти нагу сущу, но и отходящу ти, в сх исплатенныхъ рубищах положенъ будеши. Даруй ми твою молитву, якоже древле Илиа Елисови милоть, да раздражу глубину сердечную и проиду мста райскаа крову дивна дому Божиа. Всть же и зврь по возшествии солнца събратися, на ложих своихъ да лягуть, и бо птица обрте себ храмину, и горлица гнздо себ, идже положить птенца своа, — ты же 6 лт имаши в монастыри и мста твоего не познах».

Снова разболелся он, и святой послал объявить ему: «В третий день ты выздоровеешь, если не будешь лечиться». Послушался его сириец и в третий день исцелился по слову блаженного. Призвав же его, святой велел ему постричься, говоря: «Через три месяца я отойду из этого мира». Говорил же он это, предсказывая смерть ему. Сириец, не уразумев же, что это с ним должно случиться, пал к ногам князя и со слезами стал говорить: «Увы мне, господин мой и благодетель мой, тот, кто дороже мне самой жизни! Кто посмотрит на меня, чужеземца, кто напитает многих людей, нуждающихся в пище, и кто будет заступником обиженных, кто помилует нищих? Не говорил ли я тебе, о княже, что оставишь ты по себе плач неутешный братьям своим? Не говорил ли я тебе, о княже, что ты меня не только словом Божиим и силою его исцелил, но и молитвою своею? Куда же теперь отходишь, пастырь добрый? Открой мне, рабу своему, язву смертную, и, если я не вылечу тебя, пусть будет голова моя за голову твою и душа моя за душу твою! Не отходи от меня молча, открой мне, господин мой: откуда тебе такая весть, да отдам я жизнь мою за тебя. Если же известил тебя Господь о том, моли его, чтобы я умер за тебя. Если оставляешь ты меня, то где сесть мне, чтобы оплакать свою утрату: на этой мусорной куче, или в воротах этих, где ты живешь? Что достанется мне в наследство из твоего богатства? Ты сам почти наг, и когда умрешь, то положат тебя в этих заплатанных рубищах. Подари же мне твою молитву, как в древности Илия Елисею милоть, чтобы проникла она в сердце мое и дошел я до райских мест крова дивного дома Божия. Знает и зверь, где скрыться, когда взойдет солнце, и ложится в логовище свое, и птица находит себе дом, и горлица гнездо себе, в котором кладет птенцов своих, — ты же шесть лет живешь в монастыре, и места своего нет у тебя».