Киево-Печерский патерик

Бысть же родителема блаженаго преселитися въ инъ градъ Курьскъ нарицаемый, князю тако повелвъшю, паче же реку — Богу сице изволивъшю, да и тамо добляаго отрока житие просияеть, намъ же, якоже есть лпо, от въстока дьньница възидеть, събирающи окрьстъ себе ины многы звзды, ожидающи солнца правьдьнааго, Христа Бога, и глаголюща: «Се азъ, Владыко, и дти яже въспитахъ духовьнымь твоимь брашьнъмь; и се, Господи, ученици мои, се бо сия ти приведохъ, иже научихъ вся житийская презрти и тебе, единого Бога и Господа, възлюбити. Се, о Владыко, стадо богословесьныхъ твоихъ овьць, и имъже мя б пастуха створилъ и еже упасохъ на бъжьствьнй твоей пажити, и сия ти приведохъ, съблюдъ чисты и непорочьны». Таче Господь къ нему: «Рабе благый, верьне умноживый преданый талантъ, тмьже приими уготованый тебе вньць и въниди въ радость Господа своего». И къ ученикомъ его речеть: «Придте, благое стадо, добляаго пастуха богословесьная овьчата, иже мене ради алкавъше и трудивъшеся приимте уготованое вамъ царствие от съложения миру».

Случилось же родителям блаженного переселиться в другой город, именуемый Курском, по повелению князя, но я бы сказал — Бог так повелел, чтобы и там просияла жизнь доблестного отрока, а нам, как и должно быть, с востока взошла бы утренняя звезда, собирая вокруг себя и другие многие звезды, ожидая восхода солнца праведного — Христа — и глаголя: «Вот я, Владыка, и дети, которых воспитал я духовной твоею пищей; и вот они, Господи, ученики мои, привел я их к тебе, научив презреть все мирское и возлюбить одного тебя, Бога и Господина. Вот, о Владыко, стадо богословесных твоих овец, к которому ты приставил меня пастухом, и я взрастил их на божественном твоем поле и к тебе привел, сохранив их чистыми и непорочными». И так ответил Господь ему: «Раб достойный, как должно умноживший данный тебе талант, за это прими уготованный тебе венец и приди к радости Господа своего». И ученикам его сказал: «Придите, благое стадо, доблестного пастуха богословесные овцы, ради меня терпевшие голод и трудившиеся, примите уготованное вам от сотворения мира царство».

Тмьже и мы, братие, потьщимъся рьвьнителе быти и подражателе житию преподобьнааго Феодосия и ученикомъ его, ихъ же тъгда предъ собою къ Господу посла, да тако сподобимъся слышати, гласъ он, еже отъ Владыкы и вседрьжителя речеться: «Придте убо, благословлении Отьца моего, приимте уготованое вамъ царствие».

Так и мы, братья, станем следовать и подражать жизни преподобнаго Феодосия и учеников его, которых он пред собой послал к Господу, и да сподобимся услышать слово Владыки и вседержителя, вещающее: «Придите, благословенные Отцом моим, и примите уготованное вам царство».

Мы же пакы поидемъ на прьвое исповдание святааго сего отрока. Растый убо тлъмь и душею влекомъ на любъвь Божию, и хожаше по вся дьни въ цьркъвь Божию, послушая божьствьныхъ книгъ съ всмь въниманиемь. Еще же и къ дтьмъ играющимъ не приближашеся, якоже обычай есть унымъ, нъ и гнушашеся играмъ ихъ. Одежа же его б худа и сплатана. О семь же многашьды родителема его нудящема и облещися въ одежю чисту и на игры съ дтьми изити. Онъ же о семь не послушааше ею, нъ паче изволи быти яко единъ от убогыхъ. Къ симъ же и датися веляна учение божьствьныхъ книгь единому от учитель; якоже и створи. И въскор извыче вся граматикия, и якоже всмъ чюдитися о премудрости и разум дтища и о скормь его учении. Покорение же его и повиновение къто исповсть, еже сътяжа въ учении своемь не тъкмо же къ учителю своему, нъ и къ всмъ учащимъся с ним?

Мы же снова обратимся к рассказу о святом этом отроке. Рос он телом, а душой тянулся к любви Божьей, и ходил каждый день в церковь Божью, со всем вниманием слушая чтение божественных книг. Не приближался он к играющим детям, как это в обычае у малолетних, но избегал их игр. Одежду носил старую и залатанную. И не раз уговаривали его родители одеться почище и пойти поиграть с детьми. Но он не слушал этих уговоров и по-прежнему ходил словно нищий. К тому же попросил он отдать его учителю поучиться божественным книгам, что и сделали. Скоро постиг он всю грамоту, так что поражались все уму его и способностям и тому, как быстро он всему научился. А кто расскажет о покорности и послушании, какими отличался он в учении не только перед учителем своим, но и перед учащимися с ним?

Въ то же время отьць его житию коньць приятъ. Сущю же тъгда божьствьному Феодосию 13 лт. Оттол же начатъ на труды паче подвижьнй бывати, якоже исходити ему съ рабы на село и длати съ всякыимь съмрениемь. Мати же его оставляше и, не велящи ему тако творити, моляше и пакы облачитися въ одежю свтьлуи тако исходити ему съ съвьрьстьникы своими на игры. Глаголаше бо ему, яко «тако ходя, укоризну себе и роду своему твориши». Оному о томь не послушающю ея, и якожемногашьды ей отъ великыя ярости разгнватися на нь и бити и, б бо и тлъмь крпъка и сильна, якоже и мужь. Аще бо кто и не видвъ ея, ти слышааше ю бесдующю, то начьняше мьнти мужа ю суща.