Киево-Печерский патерик

По трьхъ убо дьньхъ увдвъши мати его, яко съ страньныими отъиде, и абие погъна въслдъ его, тъкъмо единого сына своего поимъши, иже б мьний блаженааго Феодосия. Таче же, яко гънаста путь мъногъ, ти тако пристигьша, яста и, и отъ ярости же и гнва мати его имъши и за власы, и поврьже и на земли, и своима ногама пъхашети и, страньныя же много коривъши, възвратися въ домъ свой, яко нкоего зълодя ведущи съвязана. Тольми же гнвъмь одрьжима, яко и въ домъ ей пришьдъши, бити и, дондеже изнеможе. И по сихъ же, въведъши и въ храмъ и ту привяза и, и затворьши, и тако отъиде. Божьствьный же уноша вься си съ радостию приимаше, и Бога моля, благодаряше о вьсхъ сихъ. Таче пришедъши мати его по двою дьнию отрши и и подасть же ему ясти, еще же гнвъмь одьржима сущи, възложи на ноз его желза, ти тако повел ему ходити, блюдущи, да не пакы отъбжить отъ нея. Тако же сътвори дьни мъногы ходя. По томь же пакы умилосрьдивъшися на нь, нача съ мольбою увщавати и, да не отъбжить оть нея, любляше бо и зло паче инхъ и того ради не тьрпяше без него. Оному же общавъшюся ей не отъити отъ нея, съня желза съ ногу его, повелвъши же ему по воли творити, еже хощеть. Блаженый же Феодосий на прьвый подвигъ възвратися и хожаше въ цьркъвь Божию по вся дьни. Ти видяше, яко многашьды лишаем сущи литургии, проскурьнааго ради непечения, жаляшеси о томь зло и умысли же самъ своимь съмрениемь отълучитися на то дло. Еже и сътвори: начатъ бо пещи проскуры и продаяти, и еже аще прибудяше ему къ цн, то дадяше нищимъ. Цною же пакы купяше жито и, своима рукама измълъ, пакы проскуры творяше. Се же тако Богу изволивъшю, да проскуры чисты приносяться въ цьркъвь Божию отъ непорочьнаго и несквьрньнааго отрока. Сице же пребысть двнадесяте лт или боле творя. Вьси же съврьстьнии отроци его ругающеся ему, укаряхути и о таковмь дл, и тоже врагу научающю я. Блаженый же вься си съ радостию приимаше, съ мълчаниемь и съ съмрениемь.

Спустя три дня узнала мать Феодосия, что он ушел с паломниками, и тотчас же отправилась за ним в погоню, взяв с собой лишь своего сына, который был моложе блаженного Феодосия. Немалый проделала она путь, прежде чем догнала его, и схватила, и в гневе вцепилась ему в волосы, и, повалив его на землю, стала пинать ногами, и осыпала упреками странников, а затем вернулась домой, ведя Феодосия, связанного, точно разбойника. И была она в таком гневе, что, и придя домой, била его, пока не изнемогла. А после ввела его в дом и там, привязав, заперла, а сама ушла. Но божественный юноша все это с радостью принимал и, молясь Богу, благодарил за все перенесенное. Через два дня мать, придя к нему, освободила его и покормила, но, еще гневаясь на него, возложила на ноги его оковы и велела в них ходить, опасаясь, как бы он опять не убежал от нее. Так и ходил он в оковах много дней. А потом, сжалившись над ним, снова принялась с мольбами уговаривать его, чтоб не покидал ее, ибо очень его любила, больше всех других, и не мыслила жизни без него. Когда же Феодосии пообещал матери, что не покинет ее, то сняла с его ног оковы и разрешила ему делать что захочет. Тогда блаженный Феодосии вернулся к прежнему своему подвижничеству и каждый день ходил в Божью церковь. И, узнав, что часто не бывает литургии, так как некому печь просфоры, очень опечалился и задумал сам со смирением приняться за это дело. Так и поступил: начал он печь просфоры и продавать, а прибыль от продажи раздавал нищим. На остальные же деньги покупал зерно, сам же молол и снова пек просфоры. Это уж Бог так пожелал, чтобы чистые просфоры приносились в церковь Божию от рук безгрешного и непорочного отрока. Так и провел он лет двенадцать или более. Все отроки, сверстники его, издевались над ним и порицали его занятие, ибо враг научал их этому. Но блаженный все упреки принимал с радостью, в смиренном молчании.