Киево-Печерский патерик

И егда же сии прихожааху къ нему, то же си и тако по божьствьнмь томь учении прдъставляаше тмъ тряпезу от брашьнъ тхъ манастырьскыихъ: хлбъ, сочиво и мало рыбъ. Мъногашьды же и христолюбьцю Изяславу и таковыихъ брашьнъ въкушающю, якоже и веселяся, глаголаше блаженому Феодосию: «Се, якоже вси, отьче, вьсхъ благыихъ мира сего испълънися домъ мой, то же нсмь тако сладъка брашьна въкушалъ, якоже нын сьде. Многашьды бо рабомъ моимъ устроившимразличьная и многоцньная брашьна, ти не суть така сладъка. Нъ молю ти ся, отьче, повжь ми, откуду есть сладость си въ брашьн вашемь?» Тъгда же богодъхновеный отьць Феодосий, хотя уврити того на любъвь Божию, глагола ему: «То аще, благый владыко, сия увдти хощеши, послушай насъ, и повд ти. Егда бо братии манастыря сего хотящемъ варити, или хлбы пещи, или кую ину служьбу творити, тъгда же пьрьвое шьдъ единъ от нихъ възьметь благословление отъ игумена, таче по сихъ поклониться прдъ святыимь олътарьмь три краты до земля, ти тако свщю въжьжеть от святаго олътаря и отъ того огнь възгнтить. И егда пакы воду въливая въ котьлъ, глаголеть старйшин: “Благослови, отьче!” И оному рекущю: “Богъ да благословить тя, брате!” И тако вься служьба ихъ съ благословлениемь съвьрьшаеться. Твои же раби, и якоже рече, длають сварящеся и шегающе и кльнуще другъ друга, многашьды же и биеми суть от приставьникъ. И тако же вься служьба ихъ съ грхъмь сътваряеться». То же слышавъ, христолюбьць глагола: «Поистин, отьче, тако есть, якоже глагола».

И когда приходил кто-нибудь к Феодосию, то после духовной беседы угощал он пришедших обедом из монастырских припасов: подавали хлеб, чечевицу и немного рыбы. Не раз вот так же обедал и христолюбец Изяслав и, радуясь душой, говорил блаженному Феодосию: «Вот, отче, ты же знаешь, что всех благ мира полон дом мой, но никогда я не ел таких вкусных яств, как у тебя сегодня. Слуги мои постоянно готовят разнообразные и дорогие кушанья, и все же не так они вкусны. И прошу тебя, отче, поведай мне, отчего так вкусны яства ваши?» Тогда боговдохновенный отец Феодосии, желая укрепить благочестие князя, сказал ему: «Если хочешь узнать это, добрый владыка, так послушай, что расскажу тебе. Когда братия монастырская хочет варить, или хлебы печь, или другое что-либо делать, то прежде всего идет один из них за благословением игумена, после этого трижды поклонится перед святым алтарем до земли, и зажжет свечу от святого алтаря, и уже от той свечи разжигает огонь. И потом, когда воду наливает в котел, говорит старшему: “Благослови, отче!” И тот отвечает: “Бог да благословит тебя, брат!” И так все дела их совершаются с благословением. А твои слуги, как известно, делают все ссорясь, подсмеиваясь, переругиваясь друг с другом, и не раз бывают побиты старшими. И так вся служба их в грехах проходит». Выслушав его, христолюбец промолвил: «Поистине так, отче, как ты сказал».

А иже преподобьный отьць нашь Феодосий, иже поистин испълъненъ Духа Святааго, тмьже и Божия таланта умъноживъ, иже населивъ мсто множьствъмь чьрьноризьць, иже пусто суще, манастырь славьнъ сътвори. Тмьже не хотяше никакоже прилога творити въ немь, нъ б врою и надежею къ Богу въскланяяся, якоже паче не имти упования имнием. Тмьже и тако сего ради многашьды хожаше по келиямъ ученикъ своихъ, и аще чьто обрящааше у кого, ли брашьно съндьно, ли одежею лише уставьныя одежа, или от имния чьто, сия възьмъ, въ пещь въмташе, якоже вражию часть сущю и прслушание грху. И сице же глаголаше имъ: «Нсть лпо намъ, братие, мьнихомъ сущемъ и отвьрьгъшемъся мирьскыихъ, събьрание пакы творити имнию въ келию свою. Како же можемъ молитву чисту приносити къ Богу, съкровища имнию дьрьжаще въ келии своей? О семь слыша Господа рекуща, яко “иде съкровища ваша, ту и сьрьдьця ваша”, и пакы о събирающиихъ: “Безумьне, въ сию нощь душю твою изьму, а яже събьра — кому будуть?”. Тмьже, братие, довъльни будмъ о уставьныихъ одежахъ нашихъ и о брашьн прдъложенмь на трапезьници от келаря, а въ келии от сицевыихъ не имуще ничьтоже, да тако съ вьсякыимь усьрьдиемь и вьсею мыслию молитву свою чисту приносимъ къ Богу». И се же и ина многа увщавааше я съ вьсякыимь съмрениемь и съ сльзами учаше вься. Не бо николиже б напраснъ, ни гнвьливъ, ни яръ очима, нъ милосьръдъ и тихъ, и милость имя къ вьсмъ. Тмьже и аще къто от святааго стада раслаблъ б сьрьдцьмь, отидяше от манастыря, то же блаженый его ради въ велиц печали и скърби будяше и моляся къ Богу, дабы отблудивъшееся овьча от стада его възвратилъ въспять. И такоже по вься дьни прбываше плача и моля Бога его ради, донъдеже братъ тъ възвратяшеся въспять. То же того блаженый съ радостию приимъ учаше и никакоже раслабти вражиями къзньми, ни попустити имъ на ся, нъ крп стати. Се бо глаголааше яко «не мужьскыя есть душа, еже раслабти печальныими сими напастьми». Си и ина многа глаголавъ, утшивъ того, отпустяаше въ келию его съ миръмь.