кийам, мунафикун, кийас, ниййа, иртидат

Мавлавиты - последователи одного из основных суфийских тарикатов. Основателем ордена является Мавлана Джалал ад-Дин Руми (604/1207- 672/1273). По происхождению он был персом и родился в Балхе. В 610/1213 году его отец и первый учитель Баха ад-Дин Валад переехал вместе со своей семьей из Балха в Хиджаз. Позднее они уехали в Конью, которая была под властью Сельджукидов. После смерти своего отца в 642/1244 году, Джалал ад-Дин продолжил обучение у его последователя Бурхан ад-Дина ат-Тирмизи, а затем преподавал в медресе. Все это время он придерживался «трезвого» духовного пути ордена Кубравитов. Однако после встречи со странствующим дервишем Шамсом ат-Табризи в 642/1244 году, он стал последователем пути суфийской «любви» (ашк). Свое вдохновение он черпал из образов персидской поэзии.

После этого Мавлана стал придерживаться своего духовного пути, который был развит после его смерти и назван его именем. Особую известность орден мавлавитов получил благодаря своей особой духовной практике и поэтическому сочинению Мавланы под названием «Маснави». Это сочинение представляет собой сборник его лирических высказываний, выраженных в поэтической форме. Помимо «Маснави» Мавлана является автором и ряда других книг.

Орден мавлавитов пользовался большой популярностью и поддержкой аристократических кругов Османской империи и государственных чиновников. В этом смысле это был элитный орден. По этой причине он распространился в Анатолии, Сирии, Египте, Балканах и Крыму. Мавлавиты внесли большой вклад в культуру Турции.

Руководство орденом передается наследственным путем, восходящим к Мавлане. Шейхов мавлавитов называют «челеби». Центром ордена является аситан (обитель) Мавлави в Конье. Обители мавлавитов всегда были крупнее обителей других суфийских тарикатов. Это объяснялось тем, что духовные упражнения членов этого ордена были особыми и их исполнение требовало больше места. У членов ордена мавлавитов существует свой зикр, который они реализуют на своих собраниях-сама, которые отличаются прекрасными песнопениями, под звуки которых они исполняют особый танец, благодаря чему в Европе их называют «крутящимися дервишами». На их собраниях используются также и музыкальные инструменты.

Мавлавиты также придают большое значение затворничеству и уединению (чиле), которое продолжается 1001 день. Находящихся в затворничестве, в ордене называют «чилекеш». Завершивших чиле дервишам дается титул «деде».

Мавлавизм, в отличие от многих других тарикатов, избежал процесса распада на различные секты. В настоящее время он имеет влияние только в Турции.

Магриб - время после заката солнца, когда необходимо совершить обязательную молитву. Это время продолжается от захода солнца и до времени следующего обязательного вечернего намаза И’ша (См. Салат).

Маджаз - иносказание, метафора; оборот речи, который состоит из переносных смыслов, на основе какой-нибудь аналогии, сходства, сравнения с чем-то. Относительно наличия метафор в исламских первоисточниках (Коране и Сунне) существовали различные мнения. Некоторые улемы отвергали наличие метафор в аятах Корана и считали это недопустимым. По их мнению, иносказания это качество присущее людям, а Аллах вел в своей Книге прямую речь и для Него не было необходимости применять их. Такого мнения придерживались такие ученые, как захирит Давуд аз-Захири (ум. в 270/883), мутазилит Абу Муслим Мухаммад ибн Бахр аль-Исфахани (ум. в 322/934), шафиит Ахмад ибн Ахмад ат-Табари (ум. в 355/946), маликит Ибн Хувайзманзаз (ум. в 400/1009).

Но подавляющее большинство мусульманских улемов признавало наличие метафор в Коране. По их мнению, отвержение иносказаний является недопустимым (батиль), так как они придают красоту и особый стиль Корану. Без этого Откровение лишается своей красоты. Но, в то же время, нельзя применять иносказания там, где присутствует явный, буквальный смысл, если для этого нет оснований и необходимости. Также в одном и том же выражении не может присутствовать как буквальный, так и иносказательный смысл.

Примером иносказания в Коране является следующий аят: «Фир'аун повелел: "О Хаман! Воздвигни для меня башню. Быть может, я поднимусь до путей - путей к небесам - и вознесусь к богу Мусы. Воистину,я считаю его лжецом". Так мерзкие деяния Фир'ауна казались ему самому прекрасными, и он был сбит с [правого] пути. И исходом козней Фир'ауна была гибель [его]!» (40/36-37). Здесь слова: «Фараон повелел: "О Хаман! Воздвигни для меня башню...» - являются метафорой, так как, говоря это Фараон не мог ожидать того, что Хаман незамедлительно воздвигнет ему эту башню. Да и не это он от него требовал. Эти слова нужно понимать как: «О Хаман! Дай распоряжение, чтобы для меня построили башню...». То есть речь может идти о строительстве на протяжении определенного времени с приложением для этого необходимых усилий, рабочей силы и т.д.

Другим примером метафоры в Коране является аят: «Да отсохнут руки Абу Лахаба!» (111: 1), где эти слова приводятся не в отношении личности этого человека.