Кикимор

Пока Жад намазывался, ворча, словно старая бабка, Лесн аккуратно спустился на ветку пониже, прислушиваясь к раздраженному рычанию зверя.

— Р-ры-ррр-ра.

Зверь затих, вслушиваясь в незнакомый голос. Лесн перебрался еще на ветку ниже и замер прямо над головой ночного хищника.

— Ра-ррр-рры.

Меховой клубок стал на лапы и, встряхнувшись, лениво побрел прочь.

— Что ты ему сказал? — пахарь смотрел на товарища с подозрением.

— Не знаю, — честно ответил Лесн. — Иногда просто надо подобрать правильную интонацию.

Жад посмотрел на удаляющегося зверя, на перепачканную вонючей пыльцой рубашку и грозно осведомился у успевшего слезть с дерева товарища:

— А зачем тогда я мазался этой вонючкой? Я теперь пахну, как лавка женских штучек!

— Ну, я не знал, что у меня получиться его прогнать, — Лесн старательно пытался не захихикать, созерцая цветные разводы на рубашке и коже товарища. Жад такой, он и обидится может! — А пыльца грицы, она нам еще может пригодится, в конце концов Серый овраг то еще местечко! Зверья тут бродит много!

— А ты веди так, чтоб без зверья! — пробурчал недовольно юный пахарь, пытаясь оттереть особо розовое пятно лопухом. Лесн топнул. Из-под босых ступней, слишком волосатых для обычного человека, появилась Тропа.

— Только не лезь больше ни в какие норы!

Жад смутился.

— Да я…эт не то…я…Не полезу, короче.

На том и порешили.

За исключением встречи с ночным шатуном до Серого оврага подростки добрались быстро и относительно спокойно. Жад, с детства помогающий родителям в поле, в лесу судя по всему был гостем не частым. Его топот мог не то что шатуна, мертвого воина разбудить! Лесн пожалел, что сегодня оставил Хвоста дома. В случае неприятностей лис мог бы им сильно помочь. Бурый зверь не раз спасал его по малолетству на лесной и болотной территориях. Сейчас даже не верится, что мать хотела когда-то Хвоста убить. Очень уж она перепугалась, когда к трехлетнему ребенку повадился бегать большой болотный лис. И грицей забор мазала, и хвостов лисьих у охотников купила и весь дом ими обвешала, и даже охранные костры жгла. А лис все равно приходил снова. Приемыша бездетная пара любила как родного, и скорее всего в конце концов Плетунья додумалась бы и до смертельного исхода этого противостояния, если бы не случай. По рассказам родителей дело было по весне. Отец отбыл на торжок в соседнее поселение, мать копалась в "огороде" — приболотном пространстве, ограниченном низеньким забором, здесь семья выращивала редкие водоросли, что шли на тонкие прочные нитки, блестящие на солнце, для вышивки Плетуньи и особые ингредиенты, необходимые для создания некоторых красок Краснику. Ребенок играл рядом, строя что-то из веток. Женщина заработалась и обратила внимание на небо, непосредственно перед самым солнечным дождем.

— Лесн, в дом! Живо!

Мальчик шагнул было к крыльцу, но затем остановился, дожидаясь мать. Плетунья выбежала в болотных сапогах на сухую почву…и, поскользнувшись, упала. Ее вскрик заглушил первый грохот с неба. В болота упала капля солнца, выжигая все на своем пути.

— Лесн, в дом!!!

Мальчик кинулся к матери. Перед крыльцом упала еще одна солнечная капля. Женщина попыталась встать, но ногу пронзило болью, и она опять упала на землю.

Грохот.

Закричал ребенок.

Лис появился из ниоткуда. А может просто прятался где-то в саду. Перемахнул через деревянную скамью, врытую в землю рядом с крыльцом, подбежал к ребенку, схватил его за шкирку и поволок под крышу. Плетунья, не отрывая взгляда от зверя и ребенка, поползла следом.

После этого инцидента лиса нарекли Хвостом и оставили при доме. Сколько Лесн себя помнил, верный друг всегда был рядом с ним. Два раза вытаскивал из болота, один раз они вместе просидели полночи на дереве в лесу, спасаясь от шатуна, а однажды уже полукровка спас бурого товарища из охотничьей западни. Как не странно, Лесн прекрасно понимал своего лиса, да и не только его. Со зверьем парню порой было гораздо проще найти общий язык, чем с людьми. Хотя, насколько он знал, у кик дара общения с животными не было. Только способность прокладывать Тропы. Тогда откуда он у него?

— Долго еще?

Жад настороженно огляделся. Лесн махнул рукой в сторону деревни.

— Мы уже за оврагом. Что тебе здесь надобно-то?

Пахарь достал из-за пазухи мешок.

— Мать сказала лисьих ягод набрать, мол, от них земля плодоносить будет лучше, а паразиты угодья стороной обойдут.

Лесн от досады сплюнул в кусты. Вот нечего делать людям!

— И много надо?

— Сказала мешок набрать.

— Да ты и к вечеру не управишься, не то что к обеду! К тому же столько лисьих ягод во всем лесу не сыщешь!

Жад горестно вздохнул и ничего не ответил. Видимо, он и сам понимал глупость сего мероприятия, однако с матерью не поспоришь. А поспоришь — по шее получишь. По крайней мере в его случае.

Лесн присел рядом с товарищем и тоже принялся собирать ягоды с куста.

— Но мы все равно и трети не наберем! — предупредил он. — Так и знай!

Жад молча кивнул.

Они заполнили только пятую часть мешка, когда солнце приблизилось к зениту.