Кикимору вызывали?

Несмотря на поимку преступника, Карина чувствовала себя нехорошо. Заглушая внутреннее беспокойство, девушка вернулась в свой кабинет и яростно закопалась в бумаги. Гомез только успевал подавать папки и подшивать толстые стопки дешевых желтоватых листов, а потом скреплять колючие конопляные нитки сургучной печатью.

Синьорита Видаль просидела за приведением бумаг в порядок до самого вечера. Только на закате оборотень решительно стукнул печатью в последний раз:

– Все, Кори! Пошли домой! Я голоден как волк, и мы совершенно точно разобрали все бумаги за предыдущий месяц!

Кикимора подняла на волка усталые глаза, оглядела груды папок на столах и медленно кивнула:

– Ладно, пошли. Только… Проводи меня до фонтана, пожалуйста!

– Ты опять! – ахнул Гомез, подхватывая напарницу на руки.

Он успел выйти с ней в коридор, запереть одной рукой дверь, перехватить зеленку поудобнее и двинуться к выходу, когда их догнал лейтенант.

– Сержант, что случилось?

– Ничего страшного, дон Медина, синьорите Видаль требуется прогулка.

Аугусто посмотрел на парочку с подозрением. Стражники и другие сыщики давно ушли домой. Только док, капитан и лейтенант до сих пор оставались на своих местах. Лекарь заполнял бумаги на изловленного матроса, капитан же и лейтенант обсуждали за закрытой дверью – что писать в отчете для столицы, чтобы не вызвать панику у тех, кто сопровождает инфанту. В итоге решили писать все как есть, ибо прекрасная донья Изабель уже покинула столицу.

Написав свой собственный отчет для дона Алонсо, лейтенант собрался в гостиницу и встретил в коридоре эту пару. Гомез без усилий держал напарницу на руках, а та растеклась по его крепкому телу, словно лиана. Медина собрался было прочитать сыскарям нотацию насчет неуставных отношений, но вовремя прикусил язык. Девчонка… потускнела.

Зеленые волосы, стянутые в тугой пучок, побледнели. Сияющие зеленые глаза обвело глубокими тенями, и даже щеки, кажется, запали! За несколько часов яркая синьорита превратилась в бледную тень.

– Что с синьоритой Видаль? – негромко спросил столичный гость.

– Перенервничала, устала, – коротко отвечал Гомез, шагая вон из участка. – Весь день бумагами занималась, отчеты писала…

Тут они покинули здание, и сержант направился к фонтану. Аугусто сообразил, для чего. Если синьорита Видаль имеет привязку к месту, значит, этот фонтан – место ее силы. То-то простая чаша на окраине города сияет чистотой, а мрамор блестит, словно скульптура изготовлена только вчера.

Между тем оборотень усадил напарницу на бортик, стянул с ее ног грубые служебные ботинки и тонкие хлопковые портянки. Опустил босые ноги девушки в воду. Аугусто сдержал хмык. В столице девушку, прилюдно обнажившую ноги, записали бы в гнусные развратницы, а в тихом набожном Овьедо на девицу в фонтане никто не обращал внимания!

Лейтенант бросил вокруг осторожный взгляд и заметил, как торговка чурос бормотала молитву, сочувственно поглядывая на синьориту Видаль, и быстро паковала в кулек палочки из хрустящего теста, щедро посыпанные сахарной пудрой.

– Держите, синьорита, подкрепитесь, на вас лица нет! – немолодая синьора сунула пакет в руки кикиморы.

Вслед за ней подошел парнишка-разносчик со стаканчиком кофе. Старый точильщик ножей не стал подходить, но покачал головой и тоже прошептал молитву.

Между тем Карина ела прямо на улице, словно дочка рыбака, и на это тоже никто не обращал внимания. Зато к ней начали возвращаться краски. Сначала заблестели маслом и сахаром губы, потом немного отступили тени вокруг глаз, и взгляд стал поживее.

Доев чурос, девушка склонилась к воде, тщательно ополаскивая руки, потом подставила ладони под струю и тщательно умылась.

– Паблито, помоги выбраться, – хриплым от усталости голосом попросила она, и волк охотно выдернул ее из чаши фонтана и на руках понес к дому.

– Ботинки! – махнула рукой Карина, но ее обувь уже подхватил лейтенант.

Гомез поставил босую синьориту на крыльцо и уточнил:

– Дойдешь?

– Дойду! – отмахнулась она. Потом забрала из рук ошеломленного Аугусто ботинки и серьезно сказала: – Благодарю, дон лейтенант.

После чего скрылась за дверью.

Медина постоял пару секунд, пялясь на дверь, потом махнул рукой и повернулся к сержанту:

– Может, сходим выпить, и ты расскажешь мне, что это было?

Оборотень помялся, но столичный гость его додавил:

– Можешь без личностей. Просто общую картину.

– Хорошо, – сдался волк, – только сначала поедим! Зеленка меня сегодня загоняла!

– Тогда сам выбирай где, я в местных заведениях не силен.

– К папаше Хорхе тогда. Это рядом! – решил волк и пошел вперед, указывая лейтенанту дорогу.

Глава 17

К назначенному сроку сундуки инфанты были собраны. Донья Эухения могла бы почивать на лаврах – ведь ценой невероятных усилий ей удалось вырвать у старого скряги Эстебана целую дюжину сундуков с драгоценными тканями, полдюжины шкатулок с пуговицами, восемь коробок с лентами, семнадцать постав кружева разной ширины и целую шкатулку отличного морского жемчуга! Однако старшая фрейлина будущей дофины нервничала. Отправка каравана уже завтра, а сегодня… Ее пригласил к себе король!