Киллер с пропеллером на мотороллере

Я наконец нащупала билетик и подняла голову. Контролеры и менты тесной кучкой стояли в проходе и удивленно разглядывали груду дефицитных продуктов, которая высилась на скамье рядом со Свибловым.

— Вот билет, — сказала я.

— А это мой, — протянул свою картонку Димушка.

Контролер мельком глянул, щелкнул компостером и выжидающе взглянул на Свиблова.

— Ваш билетик, гражданин.

— Какой я тебе гражданин? — фыркнул опер и махнул рукой. — Давай, давай, двигай!

— Что-о?! Двигай?! — радостно переспросил один из ментов, высокий угловатый парень с далеко выдающимся вперед кадыком.

Он отодвинул в сторону контролеров и встал в проходе, широко расставив ноги. Второй мент тоже подобрался поближе.

— Паа-прашу документики!

Димушка достал паспорт. Когда кадыкастый наклонился, чтобы взять документ, я почувствовала сильный запах сивухи. Похоже, пьяными были тут все действующие лица — и менты, и контролеры, и мы с Димушкой, и особенно Свиблов. Мент раскрыл документ, сверил фотографию с оригиналом и перевел взгляд на меня.

— Беровин, значит… почти Боровин. А вы, девушка?

Я пожала плечами.

— У меня с собой нет. Не думала, что понадобится.

— Не думали? — Мент покачал кадыком. — Нарушаете, распивая в общественном месте, а документа не носите?

— Мы не распиваем, товарищ старший сержант, — вступился за меня Димушка. — Мы к этому гражданину вообще никакого отношения не имеем. Едем с дачи, из Репино. А он сел в Белоострове. Совершенно чужой человек.

Кадыкастый снова повернулся ко мне:

— Это так? Чужой?

— Чужой, — подтвердила я после секундной заминки.

Свиблов молчал, обиженно глядя на меня с противоположной скамейки, и я почувствовала что-то вроде угрызений совести, как будто бросила в беде человека — пусть и рыбьеглазого опера, но все же знакомого. Что, конечно, было полнейшей ерундой: я точно знала, что стоит ему только достать свою красную книжечку, как вся ментура немедленно выстроится по стойке смирно. Если кто тут и имел основания беспокоиться, так это мы с Димушкой, но уж никак не оперуполномоченный КГБ по Ленинграду и Ленинградской области.

— Глянь-ка, чего тут только нет… — изумленно проговорил второй, белобрысый мент, присаживаясь на краешек сиденья и осторожно трогая сервелат. — Ё-моё… живут же люди… А это чего? Ик-ра зернистая ло-со-севая…

Он читал по складам, жмуря глаза с белесыми ресницами и причмокивая губами, будто смакуя произносимые слова. Электричка замедляла ход, втягиваясь в паутину железнодорожных путей перед Финляндским вокзалом.

— А ну, положь взад! — прикрикнул на белобрысого Свиблов и полез в боковой карман своей модной светлой куртки. — На вот, гляди!

Опер сунул под нос кадыкастому свое удостоверение.

— Доволен? А теперь брысь отсюда! Пошли вон!

Красная книжечка и впрямь произвела впечатление, но не совсем то, на какое рассчитывал Свиблов. Высокий мент продолжал стоять в проходе, без всякого подобострастия наблюдая, как оперуполномоченный складывает в сумку свой набор невиданного «дефицита». Его белобрысый товарищ и контролеры тоже провожали каждую консервную банку завороженными взглядами. Поезд подошел к платформе и остановился.

— Слава, а Слава… — Один из контролеров осторожно тронул кадыкастого мента за локоть. — А с этими что делать? Отпустить? Билеты вроде в порядке…

— Отпусти, — процедил мент, не отрывая взгляда от Свиблова. — Пусть жидуют отседа.

— Ну, ты скажешь, Славик… жидуют… — Контролер ухмыльнулся и повернулся к нам с Димушкой. — Эй вы, чего сидите? Не слышали? Дуйте отседова, пока милиция не передумала!

Мы вышли на пустынную платформу и молча зашагали к вокзалу.

— Саша, подождите, — сказал Димушка, когда мы уже вошли в здание. — Давайте сядем. Вон и скамейка.

— Что случилось?

— Сядем, сядем…

Мы сели на каменную скамью.

— Что такое, Дима?

Димушка улыбнулся неловкой вымученной улыбкой.

— Вы не подумайте, Саша, я никому не скажу. Можете на меня положиться. Вообще никому, клянусь.

— Не скажете? — переспросила я в полном изумлении. — Не скажете что?

— Ну, как это что… — Он понизил голос до шепота. — Что вы сотрудничаете… с ними… с Конторой.

— Боже, вы об этом… — Я наконец поняла, что он имеет в виду. — Поверьте, Дима, это не так. Нет никакого сотрудничества, нет и не было. Они просто просили… черт!., это трудно объяснить…

— И не надо объяснять! — замахал руками Димушка. — Никто и не просит объяснять. Знаете, как говорится: меньше знаешь — крепче спишь. Но вам все-таки надо как-то поосторожней. Я ведь его сразу узнал.

— Узнали? Кого?

— Ну, этого вашего Сережу… — Димушка заговорщицки подмигнул. — Это ведь он приходил тогда в отделение, так? Нет-нет, не отвечайте, мне и так все понятно. Меня тогда из «обезьянника» сразу после вас дернули, так что я, можно сказать, непосредственно присутствовал.

— Присутствовали? При чем?

— При том, как он зашел в кабинет вместе с начальником отделения…

Димушка состроил начальственную мину и выдал целое представление в лицах:

— Костин, Романова у вас?

— У меня, товарищ капитан.

— Немедленно ко мне!

— Романову?

— Тебя!

— А этого куда?

— Ты что, Костин, совсем с глузду съехал? Этого назад, в обезьянник!..