Ким

-- Отрасти волосы и говори на пенджаби,-- шутливо обратился молодой солдат к Киму, цитируя северную поговорку.-Этого достаточно чтобы стать сикхом.-- Но он сказал это не очень громко.

Лама вздохнул и погрузился в созерцание. Он казался темной бесформенной массой. Когда среди общего говора наступали паузы, слышалось низкое монотонное гудение: "Ом мани падме хум! Ом мани падме хум!"-- и стук деревянных четок.

-- Это утомляет меня,-- сказал он, наконец.-- Быстрота и стук утомляют меня. Кроме того, мой чела, не пропустили ли мы нашу Реку?

-- Успокойся, успокойся,-- говорил Ким.-- Разве Река не вблизи Бенареса? А мы еще далеко от этого места.

-- Но если наш владыка был на Севере, так, может, это одна из тех речек, через которые мы переезжали? -- Не знаю.

-- Но ты был послан мне,-- был ты мне послан или нет?-- за те заслуги, которые я приобрел там, в Сач-Зене. Ты пришел из-за пушки, двуликий... и в двух одеждах.

-- Молчи. Здесь нельзя говорить об этих вещах,-- зашептал Ким.-- Один я был там. Подумай -- и ты вспомнишь. Только мальчик... мальчик-индус... у большой зеленой пушки.

-- Но разве там не было англичанина с белой бородой, святого человека среди священных изображений, который сам укрепил мою веру в Реку Стрелы?

-- Он... мы... пошли в Аджаиб-Гхар, в Лахоре, чтобы там помолиться богам,-- объяснил Ким окружающим, которые, не стесняясь, прислушивались к ним.-- И сахиб из Дома Чудес говорил с ним,-- да, это истинная правда,-- как с братом. Он очень святой человек, родом издалека, из-за Гор. Отдохни! В положенное время мы приедем в Амбалу.

-- Но Река... Река моего исцеления?

-- И тогда, если хочешь, мы пешком пойдем искать эту Реку. Так, чтобы ничего не пропустить, ни одного самого маленького ручейка на полях.

-- Но у тебя свое собственное искание?-- Лама, очень довольный, что так ясно все помнит, сел прямо.

-- Да,-- подтвердил Ким, ободряя его. Мальчик был совершенно счастлив тем, что куда-то едет, жует пан и видит новых людей в большом благожелательном мире.

-- Это был Бык, Красный Бык, который придет, чтобы помочь тебе и увести тебя... куда? Я позабыл. Красный Бык на зеленом поле, не так ли?

-- Нет, он никуда меня не уведет,-- сказал Ким.-- Это я просто сказку тебе рассказал.

-- Что такое?-- жена земледельца наклонилась вперед, и браслеты на руках ее звякнули.-- Или вы оба видите сны? Красный Бык на зеленом поле, который уведет тебя на небо... так, что ли? Это было видение? Кто-нибудь это предсказал? В нашей деревне, за городом Джаландхаром. есть красный бык, и он пасется, где хочет, на самых зеленых наших полях!

-- Подай только бабе старухину сказку, а птице-ткачу листок и нитку -- и они наплетут всяких чудес,-- сказал сикх.-Всех святых людей посещают видения, а ученики, следуя святым, тоже выучиваются этому.

-- Ведь это был Красный Бык на зеленом поле? -- повторил лама.-- Возможно, что в какой-нибудь из прежних жизней своих ты приобрел заслугу, и Бык придет, чтобы вознаградить тебя.

-- Нет, нет... это мне просто сказку рассказали... наверное, в шутку. Но я буду искать Быка вокруг Амбалы, а ты поищешь свою Реку и отдохнешь от стука поезда.

-- Возможно, Бык знает, что он послан указать путь нам обоим,-- с детской надеждой промолвил лама. Потом он обратился к присутствующим, указывая на Кима:-- Он только вчера был послан мне. Я думаю, что он не от мира сего.

-- Видала я много нищих и святых, но такого йоги с таким учеником еще не видывала,-- сказала женщина.

Муж ее легонько тронул пальцем свой лоб и улыбнулся. Но, когда лама принялся за еду, все они стали предлагать ему лучшее, что у них было.

В конце концов усталые, сонные и запыленные, они прибыли на вокзал города Амбалы.

-- Мы приехали сюда по делам одной тяжбы,-- сказала жена земледельца Киму.-- Мы остановимся у младшего брата двоюродной сестры моего мужа. Во дворе найдется место для тебя и твоего йоги. А что, он... он благословит меня?

-- О святой человек! Женщина с золотым сердцем хочет дать нам приют на ночь. Эта южная страна -- страна милосердия. Вспомни, как нам помогали с самого утра. Лама, благословляя женщину, наклонил голову.

-- Пускать в дом младшего брата моей двоюродной сестры всяких бродяг...-- начал муж, вскидывая на плечо тяжелую бамбуковую дубинку.

-- Младший брат твоей двоюродной сестры до сих пор должен двоюродному брату моего отца часть денег, истраченных на свадьбу дочери,-- резко сказала женщина.-- Пусть он спишет с этого долга стоимость их пропитания. Йоги, наверно, будет просить милостыню.

-- Еще бы, я прошу милостыню вместо него,-- подтвердил Ким, стремившийся прежде всего найти ночлег для ламы, с тем чтобы самому отыскать англичанина Махбуба Али и отделаться от родословной белого жеребца.

-- А теперь,-- сказал он, когда лама устроился во внутреннем дворе зажиточного индуистского дома, позади военного поселка,-- я ненадолго уйду, чтобы... чтобы... купить на базаре еды. Не выходи наружу, покуда я не вернусь.

-- Ты вернешься? Ты обязательно вернешься?-- старик схватил его за руку.-- И ты вернешься в том же самом образе? Разве сейчас уже поздно идти искать Реку?