Ким Джинсу. Путь к вершине

Я моргнул и на мгновение почувствовал себя полностью опустошённым. Всё вернулось на круги своя. Парк снова был тихим и спокойным, будто ничего не произошло. Но ведь это было. Или не было? Может быть, это всё последствия переноса сознания, игра моего воображения? Или это была реальность? Как бы то ни было, ответа я не получу.

Я глубоко вздохнул, чувствуя, как холодный ночной воздух проникает в лёгкие. Мир снова стал обычным, будничным. В голове был хаос, но одно было ясно — я должен продолжать жить, и теперь моя жизнь была неразрывно связана с Джинсу. Я поднялся с лавочки и медленно пошёл домой.

Дом встретил меня тем же угрюмым, привычным видом. Небольшая квартирка, зажатая в угол старого многоквартирного дома, казалась ещё меньше, чем обычно. Вокруг было тихо, только с улицы доносились редкие звуки машин и шаги прохожих.

Я закрыл дверь и прислонился к ней, тяжело вздохнув. Вся эта сумасшедшая ситуация всё ещё казалась мне чем-то нереальным. Но стоит ли вообще пытаться это осмыслить? Это была моя жизнь теперь, и я должен был смириться с этим.

— Джинсу? Это ты? — раздался слабый голос из спальни. Моя мать.

— Да, мам, это я, — ответил я, стараясь придать голосу бодрости, хотя внутри меня всё кипело. Я медленно пошёл в её комнату, стараясь не разбудить ненужные вопросы.

Мать лежала на кровати, её лицо было бледным и ослабленным. Она выглядела ещё хуже, чем обычно, и я почувствовал, как внутри всё сжалось от боли. Боль, которую, кажется, чувствовал Джинсу, но теперь она стала и моей. Она с трудом подняла голову, и я сразу увидел, как ей тяжело.

— Ты голодна? — спросил я, подходя ближе.

— Нет, не беспокойся, сынок… — её голос был тихим, почти шёпотом. Но я знал, что это неправда. Ей нужно было поесть. Её организм был слишком слабым, чтобы долго обходиться без еды.

Я направился на кухню, доставая продукты. Скудный набор — немного риса, несколько овощей и немного мяса. Не густо, но достаточно, чтобы приготовить простую, но питательную еду. Я действовал на автомате, руки сами находили необходимые ингредиенты и приборы. Ещё несколько часов назад я не имел ни малейшего представления, как готовить что-либо, кроме яичницы, но теперь… всё было иначе. Жизнь Джинсу подарила мне его навыки.

Когда еда была готова, я вернулся к матери и помог ей сесть, осторожно поднеся тарелку.

— Вот, поешь немного. Это поможет тебе почувствовать себя лучше, — сказал я, пытаясь улыбнуться, хотя внутри всё переворачивалось.

Она кивнула, медленно начала есть, её руки дрожали от слабости. Я молча сидел рядом, наблюдая за ней, чувствуя, как внутри разрастается боль. Как могло так случиться, что она оказалась в таком состоянии? Как мог Джинсу жить с этим каждый день, зная, что её здоровье зависит только от него, от его способности работать и обеспечивать её?

Когда она закончила есть, я помог ей снова лечь и укрыл одеялом. Её глаза медленно закрылись, и вскоре она заснула. Тяжёлый, глубокий сон. Я сидел рядом с ней ещё несколько минут, глядя на её ослабленное лицо. Мать… Теперь это была моя мать. И я должен был позаботиться о ней.

Позже вечером, когда я сидел на кухне, обдумывая всё произошедшее, дверь тихо открылась. Это была Хана. Её лицо выглядело усталым, но в глазах был тот знакомый огонёк — стремление к успеху и желание чего-то большего. Она была тем человеком, ради которого Джинсу отдавал все свои силы, и теперь это стремление к её успеху передалось и мне.

— О, привет, оппа, — она улыбнулась, закрывая за собой дверь. — Как мама?

— Она уже спит, — ответил я, стараясь не выдавать своего замешательства. Я чувствовал себя немного не в своей тарелке. Мысли о том, что я не был настоящим Джинсу, ещё не давали покоя, хотя я уже принимал эту роль.

Хана присела за стол, устало потирая лоб. На столе лежали её книги и тетради, кажется, она снова готовилась к учёбе.

— Ты выглядишь усталой, — заметил я, пытаясь заговорить, чтобы отвлечь себя от собственных мыслей.

— Да, у нас сегодня был факультатив по экономике… — она вздохнула, недовольно поморщившись. — Ничего не понимаю в этих расчётах и показателях. Зачем нам вообще это учить?

Я чуть было не рассмеялся. Макс внутри меня зашевелился. Экономика? Это был мой хлеб. В мире Макса я решал задачи, с которыми многие не могли справиться. И теперь, несмотря на тело Джинсу, эта часть меня сохранилась.

— Давай посмотрю, — сказал я, протягивая руку к её учебникам. Хана подняла на меня удивлённый взгляд.

— Ты? — она нахмурилась. — Но ты же никогда ничего не понимал в этом…

— Ну, попробуем, — усмехнулся я, не придавая особого значения её словам. Я открыл тетрадь и начал изучать расчёты.

Несколько минут спустя, я уже давал ей советы, объясняя, как правильно сделать расчёты, как найти ошибки и исправить их. Хана смотрела на меня с открытым ртом, не веря своим ушам.

— Оппа, ты серьёзно? — она смотрела на меня так, будто видела призрак. — Ты когда успел так разобраться в экономике?