Ким Филби. Неизвестная история супершпиона КГБ. Откровения близкого друга и коллеги по МИ-6

Теперь, конечно, мы с Кимом виделись намного реже. Он работал в другой комнате, и в сферу его интересов входили и другие территории, помимо моей. После напряженного рабочего дня для активного общения уже почти не оставалось ни времени, ни сил. Однако в обеденный перерыв Ким, я и еще несколько наших коллег собирались в одном из многочисленных пабов, расположенных в радиусе трех минут ходьбы от Райдер-стрит, 14. Нашим излюбленным местом встречи был «Единорог», на углу Джермин и Бери-стрит. Когда мы с Кимом как-то раз сидели у самой барной стойки, вошел человек, в котором я узнал бывшего сокурсника по Вестминстеру, но из другой школы. Он встретился глазами с Кимом и, не заметив меня, подошел к нему и сказал: «О господи, а вы, случайно, не Милн?» — «Нет, — ответил Ким и кивнул: — Вот он». Не могу придумать ни одной очевидной причины, по которой кто-нибудь, кого каждый из нас хоть немного знал по школе и кого с тех пор не видел и не слышал, должен был мысленно ассоциировать нас двоих — вплоть до полной путаницы. Вновь прибывший, казалось, был сбит с толку не меньше, чем мы сами…

В некоторых источниках высказывается предположение, что Ким Филби много разъезжал в этот период, по нескольку раз навещая наши резидентуры в Испании, Португалии и даже на Ближнем Востоке. Я лично припоминаю лишь одну поездку Кима на полуостров. И пока Филби работал в Секции V, больше он, кажется, никуда не ездил. Но и на Райдер-стрит ему хватало забот, особенно по надзору за новой Итальянской подсекцией и по планированию работы Секции V в связи с предстоящей операцией «Оверлорд». Кроме того, именно в эти первые несколько месяцев нашей работы на Райдер-стрит произошел весьма интересный случай, который Ким подробно описывает в своей книге. Один сотрудник немецкого министерства иностранных дел, которому было присвоено кодовое имя «Вуд»³, переправлял Аллену Даллесу, главе УСС в Швейцарии, незашифрованные тексты телеграмм различных немецких посольств, адресованные в Берлин. Большинство этих телеграмм через Блечли добыть было нельзя. Каждый раз по приезде в Берн он приносил очередную партию этих телеграмм в контору Даллеса. Каким-то образом задача обработки и распределения для британских «заказчиков» пространного и чрезвычайно ценного материала досталась именно Киму. Именно через «Вуда» мы впервые узнали о «Цицероне», камердинере английского посла в Турции, который за несколько месяцев переправил немцам огромный объем информации в Анкаре. «Цицероном» руководило СД, и его шифровки между Анкарой и Берлином в Блечли не читали. Но немецкий посол в Анкаре, Франц фон Папен, также отправил несколько телеграмм о нем в немецкое министерство иностранных дел, и вот они — уже через «Вуда» — попали к нам. Хотя в них не называлось имя агента СД, британцы все же смогли подобраться к нему поближе и спугнуть, лишив активности до самого конца войны. Но всю правду мы узнали только после победы союзников в Европе, когда американцам удалось схватить руководителя операции, Мойзиша. Очень редко когда в какую-нибудь на вид рядовую операцию бывал вовлечен столь «звездный» состав участников: Цицерон — вероятно, лучший немецкий агент времен войны; Вуд — один из наиболее выдающихся агентов союзников; Даллес — возможно, самый знаменитый представитель Управления стратегических служб; а Ким Филби, по словам того же Даллеса, «лучший шпион русских за все времена».