Ким Филби - супершпион КГБ

Приданный Филби офицер безопасности помогал ему выбрать страну для поездок. В конце 70-х годов от своих коллег из кубинской разведки Филби получил несколько приглашений посетить Гавану. «Мне и Руфе очень хотелось поехать туда, поэтому своим руководителям из КГБ я высказал мнение о безопасности такой поездки. Мы полетим самолетом Аэрофлота, а на Кубе друзья позаботятся о нашей безопасности. Мне ответили: «Что, если самолет отклонится от маршрута, плохая погода или какие-то другие обстоятельства вынудят его приземлиться в Соединенных Штатах?» Подумав, я ответил: «Хорошо. Тогда мы поплывем советским пароходом». С неохотой они согласились. Пароходом мы плыли по Ла-Маншу. Мне очень хотелось увидеть подготовительную школу в Истборне, где я учился. К сожалению, видимость была не очень хорошей».

«Мы прекрасно отдохнули на Кубе. Мои коллеги показали нам все уголки страны, принимали нас по-королевски. Мы встречались со всеми руководителями страны, кроме Кастро. В заключение меня наградили кубинским орденом. Обратно возвращались южным маршрутом через Турцию. Я мечтал о такой поездке, так как надеялся показать Руфе Стамбул. Однако погода была дождливой, и Босфор был укрыт туманом».

По возвращении Филби не удержался, чтобы не превратить свою поездку в загадку. В письме ко мне и к другим адресатам он стал делать намеки на то, что выезжал за пределы Советского Союза: «Только что возвратился из многодневной заграничной поездки»… «Недавно вернулся»… «Несколько недель загорал на солнце».

Я написал ему:

«Дэвид Лейч все еще заинтригован вашими дразнящими воображение намеками на недавнее возвращение из приморских полных солнца краев, где вы постоянно наслаждались охлажденными напитками. Я сказал ему, что вы регулярно ездите в Индию, чтобы наблюдать за соревнованиями по крикету и наслаждаться креветками в заведении госпожи Ферн. Я сам скоро собираюсь поехать в Индию. Надеюсь до отъезда получить от вас весточку, но если вы загораете на солнце, потягивая ром, тогда мы можем встретиться в Бомбее. Соревнования по крикету начинаются в сентябре».

20 февраля 1980 года Филби на это ответил:

«Итак, господин Лейч заинтригован проведенными мною неделями на солнце. Поверит ли он, если Вы скажете ему, что я потягивал напитки в Диего-Гарсия? Жаль, что не могу присоединиться к Вам в Бомбее. С приходом к власти госпожи Ганди это, возможно, будет когда-либо осуществимо (в конце концов наши отцы вместе учились в Кембридже и участвовали в дискуссиях в клубе «Магпай энд Стамп»).

Признаюсь, что крикет вызывает у меня скуку. Конечно, было бы неплохо не торопясь провести день, наслаждаясь игрой ведущих мастеров. Я с удовольствием слежу за соревнованиями между графствами. Признаюсь, что для человека старой школы, к которой я отношу и себя, довольно трудно и неинтересно следить за всеми этими новшествами, которыми полна британская пресса».

Поскольку Филби знал, что его письма вскрываются британской контрразведкой МИ-5, он надеялся, как это считал Морис Олдфилд, заставить ее тратить время на выяснение, куда он ездил и с какой целью. Однако Олдфилд ошибался, считая, что Филби делает это специально. Филби действительно был на Кубе, и, если после проверки МИ-5 установила это, она, естественно, хотела бы знать, зачем он туда ездил. Поэтому без каких-либо усилий Филби мог извлечь из своей развлекательной поездки определенные выгоды для КГБ.

Он продолжал внимательно следить за событиями в Великобритании, особенно за имевшими отношение к разведке. В 1977 году я написал ему письмо, в котором рассказал о пьесах, телевизионных передачах, фильмах и книгах о нем, которые вышли в свет в том году. Филби ответил:

«Спасибо Буту (редактору книжной серии «Квартет») за то, что среагировал на мое письмо. С удовольствием принимаю ваши поздравления по поводу проведенных мною нескольких недель в Карпатах, где я нарушил уединенное существование форели. С интересом прочел ваше описание о массивном вторжении со стороны средств массовой информации в мою частную жизнь в этом году. Вы пишете, что этим подводится определенный итог моей жизни, но вряд ли можно так думать. Я вам скажу вот что: «В 1977 году исполняется сто лет со дня рождения Ф. Э. Дзержинского, основателя ЧК, и это подходящий случай, чтобы отметить эту дату. Нужно привлечь максимум внимания к его известным ученикам».