Киммерийский закат

– То есть в Крыму, судя по всему, Русаков находился до того, как был отстранен от власти, – проигнорировал его упрек Ярчук. – Но ходит много противоречивых слухов относительно того, где он сейчас и что с ним произошло. Вплоть до того, что его вывезли из Крыма и…

– Он по-прежнему в Крыму, – недовольно проворчал Кремлевский Лука. – Правда, серьезно болен.

– Какое «болен»?! Мы виделись с ним буквально три дня назад и даже бутылку распили. Что могло произойти с президентом страны, который находится под контролем лучших медиков, за три дня? Что такого могло произойти с руководителем Союза, что с ним уже невозможно связаться по телефону, а диагноз становится государственной тайной даже для первого лица республики его пребывания?

– Ну, знаете, по-моему, вы, Леонид Михайлович, изначально избрали не тот тон.

В какое-то мгновение Ярчуку показалось, что Кремлевский Лука вот-вот бросит трубку. Лукашов, очевидно, и сам намеревался сделать это, однако в последнее мгновение воздержался. «Украинский фактор» – это всегда было слишком серьезно, чтобы пренебрегать им. Кремлевский Лука прекрасно понимал: если украинские власти ГКЧП не поддержат, здесь, в Москве, демократы во главе с Елагиным сразу же воспрянут духом. И при этом прежде всего будут ссылаться на Украину.

– Мой тон соответствует той ситуации, которую вы создали в стране, совершая государственный переворот. Совершенно неорганизованный и бездарный переворот, должен вам заметить.

– Ни о каком перевороте речь не идет. Наоборот, мы пытаемся спасти страну, восстановить ее целостность, сохранить социалистический строй. Что же касается ГКЧП… Мы исходим из того, что полномочия его временные. Будет восстановлен порядок, установится главенство Конституции СССР, и тогда…

– Какой такой «порядок», Федор Иванович?! Газеты закрывают, вводится цензура. Чрезвычайное положение устанавливается по воле армейских генералов. В Ленинграде уже до того договорились, что запретили рабочим увольняться по собственному желанию. Это что, тридцать седьмой год, или, может, восстанавливается режим военной блокады?

– Рабочим запрещено увольняться по собственному желанию? – переспросил Кремлевский Лука. – Это ж где так написано, в какой газете?

– Не в газете, а в официальном постановлении Ленинградского ГКЧП, которое получено по правительственной связи и сейчас, вот, лежит передо мной на столе.

– Что они там?! Ну, знаете, бывает, – замялся Кремлевский Лука, одинаково огорченный и тем, что какому-то идиоту пришло в голову вписывать подобные пункты в постановление, а главное, тем, что референты не поставили его в известность об этом постановлении ленинградских «спасителей Отечества». – И потом, какие бы перегибы на местах ни допускались, решения ГКЧП Союза выполнять все равно надо.

– Я официально заявляю, – не стал вступать с ним в полемику Ярчук. – Мы здесь, в Украине, никогда не поддержим того, что вы там, у себя в Москве, заварили. Единственное решение, которое способно вернуть страну на путь предыдущих договоренностей относительно «обновленного Союза суверенных государств» – это немедленно созвать сессию Верховного Совета СССР и пригласить на нее Русакова. Тогда все сразу же прояснится – и в связи с его болезнью, и относительно его отношения к ГКЧП. Если он откажется от должности Президента, значит, станет понятно, почему обязанности его исполняет Ненашев.

– Правильную мысль подсказываете, – с меланхолической невозмутимостью признал Кремлевский Лука, и Ярчук ужаснулся: «А ведь я подсказываю идею, реализация которой может свести на нет все то, чего мы здесь, в Украине, достигли, добиваясь суверенитета! Ну, соберут они сессию, заставят Русакова отойти от дел, а затем официально, и теперь уже вполне законно, приведут к власти свой ГКЧП. Что тогда?!» – Вы-то собираетесь проводить заседание своего республиканского Совета? – прервал его размышления Кремлевский Лука.

– Проведем. Но депутаты вас тоже не поддержат. Собирайте Верховный Совет СССР, и…

– Правильно, правильно, – поспешно согласился Кремлевский Лука. – Мы такого же мнения… Очевидно, можно было не спешить с созданием ГКЧП, найти иное решение, но группа товарищей из высшего руководства страны…

– То есть КГБ и армейские генералы, – уточнил Ярчук. – Я-то надеялся узнать, что лично вы к этому не причастны.

– Можете так и считать. По крайней мере в тех ситуациях, которые нам с вами выгодны.

«“Нам с вами”, – обратил внимание Ярчук. – Это ж как следует понимать? Он что, уже и меня в гэкачеписты свои записал?!»

– Но все же я хотел бы услышать от вас конкретно, по существу… – резко настоял Предверхсовета Украины. – Как коллега. Насколько вы лично?..

– Вы же прекрасно понимаете, что по самой должности я вынужден быть причастным ко всему, что происходит в этой стране. Поскольку пост у меня особый.

– В таком случае, обращаясь исключительно к должности, я еще раз говорю: «Украина вас не поддержит. Вы и ваше гэкачепе… на Украину можете не рассчитывать», – отчеканил Ярчук.