Киммерийский закат

Когда они вышли из столовой, Лилиан, как бы между прочим, сообщила, что на рассвете весь состав охраны пансионата сменили на бойцов спецназа, каких-то чернобереточников, причем саму охрану увеличили до пятидесяти человек.

– Как мне удалось выяснить, – поведала она, – это – бойцы из нового, только что специально для Крыма созданного подразделения «Киммериец», которое временно базируется в северной, предгорной части пансионата, в уплотненном общежитии охраны и техперсонала. К слову, у чернобереточников свой выход за пределы территории, от которой они ограждены забором.

– Но подчиняется-то «Киммериец» уже украинским властям?

– Судя по всему, нашему родному разведуправлению. Украинцы здесь ни при чем. К сведению, пансионат находится во всесоюзном ведении; мало того, с некоторых пор вся его недвижимость, а также территория, пребывают под юрисдикцией Российской Федерации.

– Очевидно, с очень недавних пор… – предположил майор.

– Есть люди, которые способны правильно прогнозировать развитие политических событий на длительное время.

– И кто же командует этим отрядом?

– Вы, майор Курбанов.

Виктор повертел шеей так, словно разминался перед схваткой, и недоверчиво пробормотал:

– Кто бы мог предположить…

– В общем-то, реально, с момента формирования, командует подразделением капитан Романцов, который является заместителем командира; однако приказ о вашем назначении уже есть. В казарме вам отведена комнатка, в которой пока что обитает ваш заместитель. Она же служит и штабом.

Виктор остановился настолько резко, словно натолкнулся на какое-то непреодолимое препятствие. Но взгляд, которым он пытался пронзить Латышского Стрелка, не сработал, отбив его голубизной своих глаз, словно щитом, она пошла дальше.

– Почему я узнаю об этом от вас, Лилиан?

– Потому что, кроме пяти десятков «киммерийцев», которые томятся сейчас в казарме, есть еще три бойца – два снайпера и вы, которым до боевой тревоги позволено курортничать на общей территории «Лазурного берега». Впрочем, уверена, что официальный звонок от полковника Бурова тоже последует. После обеда уже можете принять командование «Киммерийцем» и лично руководить тренировкой его бойцов. Так что, – сдержанно и тем не менее озорно улыбнулась Лилиан, – будем считать, что на сей раз я вас удовлетворила? Точнее, ваше армейское любопытство?

– Пока что – только армейское любопытство. Теперь по крайней мере появляется хоть какая-то ясность.

Женщина показала Виктору тропинку, по которой быстрее всего можно было достичь калитки, ведущей к казарме «киммерийцев», и сказала, что на столе лежит бумажка с номерами телефонов, которые позволят ему связаться с капитаном Романцовым и дежурным по подразделению.

– Так, может, мне сразу же перебазироваться в казарму?

– Ни в коем случае! – резко возразила Лилиан. – Подразделение – это временное. У вас же – своя, особая, программа подготовки, свое предназначение. Вы должны находиться там, где вам было приказано. До казармы – пять минут ходьбы, при любой спешке не опоздаете. К тому же в случае тревоги в вашем распоряжении будет легковая машина.

– Но я привык лично проводить тренировки.

– Длительное время Романцов был инструктором школы сержантов воздушных десантников. В его подчинении – еще три бывших инструктора: по штурмовой тактике, снайперскому мастерству и рукопашному бою. Мало того, большая часть отряда была пропущена через Афганистан.

– Ничего не скажешь, подбор солидный, – качнул головой Курбанов.

– А какой смысл пользоваться услугами новобранцев, – демонстративно пожала плечами Лилиан, – когда вокруг столько обученного, обстрелянного люда? Больше было разве что после Второй мировой.

Лилиан не ошиблась: как только он вошел в свой номер, тут же зазвонил телефон.

– О появлении в пансионате группы «Киммериец» ты, очевидно, уже знаешь, – услышал он голос Бурова, как всегда, упускавшего приветствия.

– Только что узнал от Лилиан.

– Точно, есть у нас такая – старший лейтенант Лилин Валмиерис, к слову, прекрасный снайпер, от Бога, если только позволительно так выражаться о снайперах. Как она там, не слишком раскомандовалась?

– Ну, мы не так часто общаемся.

– Не темни, Курбанов, не темни… Но помни, что имеешь дело с прибалтийкой и что характер у нее нордический.

– Я это уже заметил, – сухо молвил Виктор. Ему неприятен был этот разговор. Он вообще терпеть не мог, когда речь заходила об одной из знакомых ему женщин. С кем бы то ни было. – Вернемся к отряду. Каково предназначение «Киммерийца»?

– После того как в Москве все уладится, основная, отборная, часть его, человек тридцать, останется – в виде охраны, водителей и прочих сотрудников пансионата – в твоем распоряжении. Но к этому разговору мы еще вернемся. Пока же ты со своими «киммерийцами-чернобереточниками» понадобишься нам здесь… Причем очень скоро, возможно, уже завтра или послезавтра.

– Речь идет о Доросе? – заинтригованно уточнил Курбанов.