Кинематограф

Я доел суп и приступил к чаю. Он был ещё горячий, поэтому я пил его маленькими глотками и тупо смотрел на стену. Единственное, что украшало невзрачную стену – это картина с изображением маленькой яхты в бушующем море, а может быть шлюпки в океане. Чёрт его знает. Такие сюжеты выступают в роли клише у опытных художников, штампующих по 5-10 таких картин в день, чтобы потом продать их в качестве универсального украшения кухни (какова шутка) или подарка для знакомых, на которых вам откровенно наплевать, за стоимость десятка поездок на общественном транспорте. Гениально всё-таки. В этот момент я уже собирался встать со стула и отправиться обратно в комнату, как вдруг почувствовал, что Сюзанна взяла мою руку и начала пристально на меня смотреть. Под спокойствием её взгляда скрывалась ожидание, почти мольба, возможно так только казалось. В ответ я вопросительно посмотрел на неё, пытаясь понять, чего от меня хотят. Так мы просидели минут пять, просто уставившись друг на друга. Знать бы ответ на немой вопрос этой девушки с серо-зелеными глазами. Сюзанна симпатична. У неё пшеничного цвета волосы до плеч, аккуратно расчесанные по обе стороны, причём они не лежат на голове ровным и тонким слоем, а имеют и, наверное, изначально имели объём. К тому же они немного волнистые, как будто их постоянно укладывают, но это не так. Никогда не видел Сюзанну с некрасивой прической, даже утром её волосы идеально лежат, хоть она и не сильно о них заботится. С этим ей похоже повезло от рождения. Лицо Сюзанны маленькое и хрупкое (сразу же напрашивается сравнение с фарфором), когда смотришь на него, сразу чувствуешь необыкновенную эстетику. Или я просто преувеличиваю. Но все черты лица ровные, чем то цепляющие. На сужающемся к низу овале лица вас точно поразят маленький аккуратный маленький нос (лучше носик), шелковыми полосками брови, умные губы, неспособные выглядеть как клюв, краснеющие, немного втянутые щеки и, уже упомянутые, многозначительные серо-зеленые глаза. Многие девушки, скорее всего, стремятся к подобному. Странно все-таки описывать людей, чувствую себя маньяком.Но я опять отошёл отошел от темы.

Мы просто сидели и смотрели друг на друга. С одной стороны мне была привлекательна эта девушка, но с другой – я боялся её узнать, ведь сейчас она идол в этой равнодушной двухкомнатной квартире, почти все время проводит здесь, лишь иногда куда-то ненадолго уходит. Я, пожалуй, рад, что не знаю её. Только так она может оставаться идеальной, а находиться на одной жилплощади с чем то идеальным приятно. Согласитесь: в этом есть романтика. А теперь этот идеал будто бы хочет перестать быть таковым. Хочет что-то узнать. Теперь она смотрит на меня умиротворенным и всепрощающим взглядом, перед которым нечего стыдиться и который принимает тебя каким бы ты ни был. Как анг… Нет, слишком прошлое сравнение.

Я прикрыл глаза, неизвестно на что ответив согласием и одновременно этим же жестом поблагодарив за обед, вышел из-за стола. Взгляд-загадка Сюзанны провожал меня.

Я вернулся в комнату и лёг на просторную кровать. И зачем мне такая большая? Тут места на двоих, а спит один человек. Сюзанна спит на диване. Мы могли бы с ней поменяться местами, но все сразу сложилось именно так. Да, из меня джентльмен не очень.

Раньше вроде бы не бывал в этой квартире, так что помню только последнюю неделю, когда Сюзанна забрала меня из больницы после лечения какого то повреждения головы, и привезла в это логово, где я обнаружил целый чемодан хлама и вещей моего размера. До конца ещё не разобрался в этом, но обязательно разберусь. Сейчас нет сил.

С больницы мало что запомнилось, только всплывают в виде несвязной каши огромное количество приходящих и уходящих врачей, людей с непонятными фотографиями: до всего мне не было совершено никакого дела. Единственное, что чувствовал – вкус паршивой еды и постоянную боль со свистом в черепной коробке и ушах. Сколько помню: в основном спал с перерывами на еду, которую медсёстры приносили в палату.

Голова гудит до сих пор, но уже с небольшими перерывами. Порой гудит так, что я не понимаю где нахожусь. Забавно, ведь я на самом деле не знаю, где нахожусь. Из-за боли и попыток успокоиться перед неизвестностью все остальное отходит на второй план. Когда боль утихает, в голову сразу начинают лезть навязчивые идеи, не дающие покоя до нового прихода болевых ощущений. Новая информация совсем не воспринимается. Пока я лежал в больнице, в ушах постоянно трещало и пищало. По приезде сюда звуки пропали. Может быть я просто не обращаю ни на что внимания, пытаясь сосредоточиться, а Сюзанна только молча занимается своими делами. Может быть она обиделась на меня? Намекает взглядом.

Я растянулся на кровати, поворочался, скрывая лицо от лучей света, а потом прячась от боли, свернулся полукругом и уснул, словно дворовый пес, который устал от этой равнодушной к нему жизни. Кот всё-таки лучше приспосабливается. Он может получать одинаковое удовольствие как от ласки хозяев, так и от свободы уличной жизни. А может иметь и то и другое.