Кинематограф Третьего рейха

Далее Моцарт, представленный уже не как австрийский, а как типично немецкий творец, появился в фильме 1942 года «Ночная встреча» («Nächtliche Begegnung»). В нем показано, как впервые пересеклись пути великого классика и молодого, еще мало кому известного Бетховена. В том же году на студии «Вин-фильм» Карл Хартль снял биографическую картину о Моцарте под названием «Кого любят боги» («Wen die Götter lieben»). В основу его сценария, написанного Эдуардом фон Борсоди, легла новелла Рихарда Биллингера. Моцарта сыграл молодой талантливый драматический актер Ганс Хольт (в главных ролях выступили также Ирена фон Мейендорф, Винни Маркус и Пауль Хёрбигер), а фильм удостоился высших официальных оценок — как особо значимый с политической и художественной точек зрения. Его торжественная премьера состоялась 5 декабря 1942 года в Зальцбурге, на родине Моцарта. Спустя несколько недель он шел в главных кинотеатрах Вены и Берлина, а также в швейцарском Цюрихе.

Картина Хартля задумывалась как начало серии биографических фильмов студии «Вин-фильм», посвященных великим композиторам. Однако претворить такой замысел в жизнь венским кинематографистам не удалось, хотя в 1944 году они еще успели выпустить картину «Шраммели» («Schrammeln») — о двух музыкантах, популярных в Вене XIX века (Иоганне и Йозефе Шраммелях). Благодаря хорошей режиссерской работе (Геза фон Больвари) и безупречной игре известных актеров (Марта Харелль, Пауль Хёрбигер, Ганс Мозер, Ганс Хольт, Фриц Имхоф и др.) фильм завоевал большую любовь кинозрителей. Но цветной фильм Вилли Форста «Венские девушки» («Wiener Mädeln»), героем которого стал сочинитель вальсов Карл Михаэль Цирер, до крушения Третьего рейха выйти на экраны не успел. Он попал в кинотеатры лишь после войны и имел огромный успех[216].

Два фильма, посвященные известным немецким композиторам, были созданы во время войны на киностудиях Берлина. Первый из них, «Фридеман Бах» («Friedemann Bach»), драму из жизни старшего сына Иоганна Себастьяна Баха, выпустила в 1941 году студия «Терра». Снял его дебютировавший в качестве режиссера известный берлинский сценограф Трауготт Мюллер. Отборный актерский состав, в который вошли звезды немецкой сцены — Густав Грюндгенс в роли главного героя, Ойген Клёпфер и Вольфганг Либенайнер, а также прекрасное музыкальное сопровождение Марка Лотара с включением фрагментов композиций Иоганна и Фридемана Бахов обеспечили картине необычайно высокий художественный уровень. Менее эстетически амбициозной, зато проявляющей определенные политические тенденции получилась мелодрама о Роберте Шумане и его жене, известной пианистке Кларе Шуман. Вышла она в 1944 году на студии «Уфа» под манящим названием одного из самых популярных произведений Шумана — «Грезы» («Träumerei»). В качестве режиссера и соавтора сценария выступил Харальд Браун, главные роли исполнили Маттиас Виман и Хильда Краль, а музыку по мотивам сочинений Шумана, Брамса и Листа написал Вернер Айсбреннер.

Фигуры иностранных композиторов и виртуозов крайне редко встречались в кинобиографиях гитлеровского периода. Преимущество отдавалось итальянцам, но и они не становились героями важных биографических картин. В то же время стоит вспомнить три фильма, обязанные своим возникновением определенным ситуациям в области международных отношений. Так, в 1934 году, когда рассеялись тучи на горизонте польско-немецких отношений, вышел фильм о Шопене — «Прощальный вальс» («Der Abschiedswalzer»)[217].

ЭКСКУРС

В Польше картина «Прощальный вальс» вышла под названием «Шопен, певец свободы». Еще до варшавской премьеры маршал Пилсудский посмотрел ее на закрытом просмотре в Бельведере. Подобный сеанс был организован и для британской королевской семьи в Букингемском дворце (27 марта 1935 года). Французы могли посмотреть картину на родном языке. После берлинской премьеры (4 октября 1934 года) фильм попал на экраны кинотеатров многих европейских стран. Кинообозреватель норвежской газеты «Тиденс тегн» после премьеры в Осло (под названием «Det klinger en Melodi») писал: «Новый немецкий музыкальный фильм посвящен не только великому польскому композитору, но и всему польскому народу, который боролся за независимость. Даже сами поляки не смогли бы создать более национальный по своему звучанию фильм. Влияние нынешней большой политики так глубоко проникает в культурную жизнь, что именно немцы, минуя польский коридор[218], передают слова симпатии, понимания и дружбы полякам с помощью этого фильма».